Это вам не хухры-мухры. Дмитрий Андреевич Сандалетов

      Сказать, что я испугался, ничего не сказать!

      За четверть секунды полета, я вспомнил всю свою жизнь, успел покаяться во всех грехах, обозвать идиотом себя, Мишку и особенно братца, а так же торжественно поклясться никогда не лазить по деревьям!

      Все эти ценные мысли пронеслись у меня в голове за время достаточное для того, что бы с размаху грохнуться на расположенную чуть ниже толстую ветку.

      Пребольно ударившись, об нее животом, я, словно летучая мышь, повис, раскачиваясь над бездной кверху тормашками.

      В таком положении мне не составляло труда любоваться своими ногами, которые болтались в непосредственной близости от моего носа.

      Рассматривая себя со столь необычной точки зрения, я впервые увидел, до чего старые у меня сандалеты и насколько протерты джинсы на коленках.

      Где-то внизу бестолково бегал, размахивая руками, Мишка, и участливо спрашивал, как я себя чувствую.

      Его глупые вопросы я только потом расслышал, а в начале я не мог ни вздохнуть, не выдохнуть. Так я капитально треснулся.

      Прошло некоторое время, прежде чем я, приняв нормальное положение, огляделся.

      В мире ровным счетом ничего не изменилось. Все так же чирикали птицы, а кучевые облачка бодро неслись по синему небу. Мой братец, успокоившись, задумчиво ковырял в носу и всецело был увлечен исследованием какой то букашки. Мои страдания его ничуть не взволновали и даже позабавили.

      – Интересно, а что было бы, если бы ты упал вниз? – спросил он с чисто детской непосредственностью.

      Такое нездоровое любопытство меня возмутило.

      – Хочешь, на тебе проверим,– неласково предложил я, ощупывая, пострадавший живот и считая набитые шишки.

      Если честно, то я еще легко отделался, лишившись трех пуговиц на рубашке и получив пару синяков и царапин.

      Отдышавшись и передохнув, я продолжил эвакуацию любимого брата. Тот усиленно мешал мне, цепляясь за ветки всеми руками и ногами и попискивая со страху.

      Изрядно с ним промучившись, я решил облегчить себе жизнь, опрометчиво усадив его на плечи. Эта ошибка чуть не стоила жизни моим ушам. Вскоре, потеряв равновесие, он схватился руками за мои уши, словно за поводья, и только чудом не оторвал их.