о способности… держать себя в руках, Джек.
– А зачем мне держать себя в руках? Чтобы не хотелось целовать девочек?
– Чтобы не хотелось… делать вещи похуже, Джек.
Такие, какие делал твой папа, который сидит у тебя внутри, вполне могла продолжить миссис Макквот. Произнося последнюю фразу, она не смела глянуть Джеку в глаза – она смотрела ему между ног! Она явно вела речь про малыша, про вещи, которые тот может делать. Джек не очень понимал, что это за штуки такие, которые хуже, чем целовать девочек, но изо всех сил молился о том, чтобы их не делать. Он молился, молился и молился.
– Прошу прощения… что отвлекаю тебя, Джек… но у меня есть вопрос.
– Да, пожалуйста.
– Ты когда-нибудь… делал что-нибудь похуже… чем поцеловать девочку?
– А что может быть хуже?
– Ну… что-нибудь… серьезнее, чем поцелуи.
Джек взмолился, чтобы Серый Призрак простил его за то, что он сейчас скажет.
– Я спал с лифчиком миссис Оустлер.
– Ты про Эмму Оустлер? Она дала тебе свой лифчик?
– Нет, она дала мне лифчик своей мамы.
– Эмма дала тебе лифчик своей мамы?
– Да, именно так. А моя мама у меня его отобрала.
– О боже мой! – воскликнула миссис Макквот.
– Это был «пышный» лифчик, – уточнил Джек.
– Джек… молись дальше.
Она ушла, как полагается призраку, – встала на колени посреди прохода и перекрестилась. Она была так добра к нему, Джек решил, что сегодня она живее, чем он думал; но ее слова пробирали до костей не хуже, чем глас покойника из могилы.
Бог, значит, следит за Джеком Бернсом. И если Джек повернется к Нему спиной, Бог увидит. Ясно, почему Бог так пристально за ним следит, – Он знает, что Джек свернет с пути истинного, Серый Призрак был в этом совершенно уверен. Кто в этом виноват, он ли, папа ли, который сидит внутри, или независимый и своенравный малыш, – не важно, главное, Джеку, вне всякого сомнения, уготована судьба совершать сексуальные грехи, как и предсказывала Эмма Оустлер.
Он молился, молился изо всех сил; колени саднили, спина болела. Но вскоре он учуял запах фруктовой жевательной резинки.
– Что это ты тут делаешь, конфетка моя? – прошептала Эмма.
Джек не посмел обернуться.
– Молюсь, что же еще.
– Я слышала, ты таки поцеловал ее. Ей на губу наложили четыре шва! Малыш, надо нам с тобой хорошенько поработать над техникой! Девочку нельзя так целовать, она тебе не бифштекс!
– Она сама себе губу прокусила, я тут ни при чем, – ответил Джек, но Эмма и не думала верить.
– Потерял контроль над собой в момент страсти?
– Я молюсь, вообще-то, – сказал Джек, не оборачиваясь.
– Молитвы тебе не помогут, конфетка моя. Нужны тренировки, а не молитвы.
Вот так Эмма Оустлер и отвлекла Джека от молитвы. Если бы она не нашла его в часовне, Джек обязательно бы выполнил наказ Серого Призрака до конца. И если бы он сумел вымолить
