с которыми говорим и которых видим, состоят из энергии – но это так. И, что особенно важно, из энергии создан каждый из нас. Физический мир, доступный нашим органам чувств, – не что иное, как энергия, сжатая настолько плотно, что ее можно потрогать. Мы называем такую сжатую энергию материей, но на самом деле она ничем не отличается от других видов энергии – световых и звуковых волн или энергии наших мыслей.
Я росла в семье пионера энергетической медицины, поэтому видела и слышала многое, подтверждавшее, что наша природа – энергетическая по сути. Мой отец, доктор М. Т. Мортер-младший, на протяжении своей долгой карьеры побывал президентом двух колледжей хиропрактики, занимался исследованиями и обучением, работал с сотнями тысяч пациентов и целителей из множества стран мира и всегда был в курсе последних достижений медицины. За годы, что я провела, работая со своим отцом, мне часто приходилось быть свидетелем потрясающих открытий, но ничто из увиденного или услышанного не могло подготовить меня к полному осознанию того, что я – энергетическая сущность, и всего, что несет с собой этот факт. Только после собственного опыта, во время которого я познала себя как энергетическую сущность, я на глубочайшем уровне усвоила, кто и что я – и мы все – на самом деле.
Мы – энергия. Материя, из которой мы состоим, наш разум и мысли – энергия, наши плоть и кости – энергия; мы – целостные, многомерные существа, состоящие из чистой энергии. От того, насколько мы познали эту истину, зависит, будем мы жить в боли или в блаженстве.
После пробуждения я осознала, что обрела новое понимание того, кто и что мы на самом деле, и оказалось, что некоторые аспекты этого понимания мой отец в своих трудах упустил. Нужно было научиться управлять собой на уровне чистого сознания, исследовать жизнь изнутри на невидимом, «духовном», энергетическом уровне, что было для меня ново. Тогда я начала искать ответы в древних восточных традициях, у мастеров осознанности, которые практиковали на Востоке; в конце концов, я бросила семейное дело и ушла преподавать узнанную и прожитую мной глубочайшую правду самостоятельно. Я думала, отец меня понял, по крайней мере, он так сказал – он ведь поступил так же, начав карьеру целителя и отойдя от дела его семьи. Папа огорчился, что я отдалилась от семьи, и не во всем был со мной согласен, но в целом мы представляли собой две стороны одной медали – лечили людей по всему миру, помогая им стать хозяевами своей судьбы.
Когда папа скончался, мне был пятьдесят один год. В момент его перехода я была рядом и держала его за руку. Я не хотела, чтобы отец уходил, – он был моим кумиром, моим героем, моим наставником; некоторые изобретенные им основные практики я использую до сих пор. Мы больше не работали вместе, но у нас было столько общего – я не могла представить жизнь без него.
Его последними словами, обращенными ко мне, были: «Я люблю тебя всем сердцем». – «Я тоже люблю тебя, папа», – прошептала я.
Две недели спустя я проводила трехдневный ретрит для женщин в Колорадо. За двадцать минут перед началом
