это не первый покойник, с которым я имел дело. Вот в лесу когда я банду уничтожил – пришлось их ворочать всех и раздевать, чтобы собрать трофеи… правда, тогда они свежими были, зато очень много. Если бы не помощь баронессы Гамматы и ее служанки, я бы тогда дня три возился.
Когда все студенты обзавелись волосами покойника, стали зарывать могилу. Зарывать легче и намного быстрее.
***
Бонифакс окинул нас взглядом. Уставших, замерзших, мокрых, грязных. Удовлетворенно усмехнулся.
– Идемте к выходу, там есть плита с уже размеченной пентаграммой вызова.
Мы гуськом побрели за ним.
Боно пристроился ко мне.
– Как ты, Тим? – я дал ему разрешение называть меня сокращенным именем.
– Устал, – вяло ответил я. – Замерз.
– Труп тебя не смутил?
– Ерунда это. Вот, помню, весной, в апреле, я в засаде сидел над тушей лося, еще зимой прикопанного медведем под снег… туша оттаивать начала, вот там – реально запах был отвратным.
Боно покачал головой:
– Какая у тебя интересная жизнь была. Я вот в детстве в деревне жил, я родом из Прибрежной марки, кто-то из проходящих на войну магов мою мать обрюхатил. Потом в соответствие с указом герцога в школу послали – там только казарму и школьный двор видел, на охоту нас не водили.
– Так и меня на охоту не водили. Сам ходил. Я тоже из деревни, из равнинных крестьян. Начал охотиться в детстве, чтобы от голода не сдохнуть, так и пошло.
Сейчас, когда я говорил «Я», – имел в виду Тима. Всё-таки интересно, когда у тебя две памяти. Я и воспоминания Тима своими считаю, и земные. Получается, у меня было два детства.
***
У выхода с кладбища была небольшая площадка, вымощенная мраморными плитами. На ней лежит черная плита из гранита, полированная, как надгробия на земном кладбище. В плите вырезаны узкими канавками пентаграмма, вокруг и внутри нее – круги, по углам – короткие мыслеформы, по внешнему кругу – тоже мыслеформа из повторяющихся символов. Всё сделано точно, аккуратно, надежно. И красиво.
Магистр начал процедуру призыва, объясняя каждое свое действие. Сначала он залил символы на плите жидкой краской. Можно было обновить их мелками, но краской быстрее – налил ее на плиту, специальным скребком распределил по канавкам, тряпочкой протер поверхность от лишнего – и готово.
Потом преподаватель поместил в пентаграмму один из клочков волос покойника. Это ключ, по родству с которым будет найдена нужная душа.
Состоялся вызов души. Душа была еле заметна в темноте. На свету и вовсе не разглядеть. Умерший оказался дряхлым стариком, видимо, раб, который стал бесполезен хозяевам и по дешевке продан в Академию.
– Мыслеформу вызова я вам потом в классе покажу, выучите ее по трактату «Работа с душами, находящимися на изнанке» магистра Мёбиуса. Книгу возьмете в читальном зале. Надолго не затягивайте, книг мало, перед экзаменом будет очередь, по ночам придется
