изобретения. Этелька Шпрингер писала открытое письмо. Только шелест газеты и тиканье стенных часов нарушали тишину.
Вдруг фрейлейн Постельберг уронила газету.
– Этель, прислушайся-ка! Мне кажется, патрон вернулся!
Деревянная лестница, которая вела из склада в контору, скрипела под тяжелыми шагами. Две пишущие машины начали яростно стучать. Две головы склонились над вдвинутыми под валики листами бумаги. Нос практиканта беспокойно засновал между страницами наскоро раскрытой копировальной книги.
Но не господин Клебиндер, глава фирмы, взошел по лестнице, а Станислав Демба. В дверях он остановился и, прищурившись, обвел глазами комнату. Светло-коричневое пальто свободно висело у него на плечах. Спереди он стягивал его на груди руками.
– Соня здесь? – спросил он.
Он казался невыспавшимся и утомленным быстрой ходьбой и лестницей.
– Это вы, господин Демба? Здравствуйте! – воскликнула Клара Постельберг. – Соня в кабинете у патрона. Сейчас выйдет.
Она осторожно промолчала о том, что Соня говорит по телефону с Георгом Вайнером.
– Я подожду, – сказал Демба.
– Но в таком случае будьте любезны снять шляпу, Стани, – обратилась к нему Этелька Шпрингер. – У нас в комнате принято снимать шляпу.
Станислав Демба со шляпой на голове стоял посреди комнаты тяжело и неуклюже и с беспокойством смотрел на Этельку Шпрингер. По лбу у него катилась капля пота. Он ее не стер, а только нервно шевельнул мускулами лица, как будто хотел спугнуть докучливое насекомое. Шляпы он не снял.
– Видишь, Клер, вот как это делается, – сказала Этелька Шпрингер и быстрым движением сняла у него шляпу с головы.
Демба вздрогнул, но не воспротивился этому. Этелька Шпрингер пододвинула ему стул.
– Так. Теперь можете сесть. Соня сейчас придет.
Станислав Демба с ненавистью уставился на Этельку Шпрингер, а потом, с выражением совершенной беспомощности – на свою широкополую шляпу, которую Этелька повесила на крюк у стены. Наконец, пожав плечами, он опустился на стул.
– Мне вы, однако, могли бы подать руку. Я ведь вам ничего не сделала, – сказала Клара Постельберг.
Демба, казалось, только теперь заметил протянутую ему руку и вдруг сделался разговорчив.
– Какие у вас прелестные, маленькие ручки, фрейлейн Клара! Никогда в жизни не видел я таких аристократически благородных рук. Чего бы я не дал, чтобы поцеловать эту руку!
– Но пожалуйста! – поощрила его фрейлейн Постельберг, протянув ему и вторую руку.
– К сожалению, у вас на пальцах чернильные пятна. Это убивает всякую иллюзию, – сказал Демба.
– Вы сегодня несносны, господин Демба!
Клара Постельберг направилась, глубоко удрученная, к умывальнику, стоявшему между окном и копировальным прессом, и принялась тереть пальцы мылом.
– Туалетное мыло Хвойки! –
