в беспорядке или отступать в хаосе». Сказано остроумно, но оказалось, что новобранцы способны также и сражаться. Осталось лишь узнать, сможет ли Гнейсенау преодолеть англофобию и действовать совместно с армией, которая собиралась у него на правом фланге.
То была британо-голландская армия под предводительством герцога Веллингтона, которую герцог очернил как «бесславную армию». Такой она и была, когда он только прибыл в Брюссель. Армия оставалась недоукомплектованной, голландские полки в большой степени состояли из франкоговорящих солдат бельгийской провинции. Герцог не доверял этим войскам – в них служило множество ветеранов Наполеоновской армии. Франкоговорящие бельгийцы были недовольны тем, что их землю превратили в провинцию Нидерландов, и император знал об этом недовольстве. Через французскую границу передавались листовки и распространялись среди бельгийских солдат армии герцога. «Храбрым солдатам, – вещали листовки, – которые побеждали под французскими орлами. Орлы, что вели нас к победе, взлетели вновь. Их клич все тот же: слава и свобода!» Герцог сомневался в надежности этих полков и принял меры предосторожности, разделив их и рассредоточив среди батальонов, в верности которых сомнений не возникало.
Опору составляли британские войска или 6000 человек Королевского германского легиона (КГЛ), соединения, которое отважно сражалось за герцога всю долгую Пиренейскую войну. Легион был собран в Ганновере и подчинялся королю Великобритании, а в 1815 году Ганновер отправил в армию Веллингтона еще 16 000 человек. Эти 16 000 необстрелянных тоже рассредоточили, как и голландскую армию, в батальоны британцев и КГЛ. Такое решение далось нелегко. Карл Якоби из 1-й Ганноверской бригады жаловался:
Это был тяжелый удар по нашей морали… Английские генералы совершенно не знали традиций ганноверцев… В их глазах всякий был ненадежен, кто не соблюдал английских устоев и норм, даже если старался. Товарищеского духа в таких союзных войсках не было, в том числе среди офицеров. Неприятие чужого языка с обеих сторон и большая разница в жалованье, приводившая к очень разному уровню жизни, препятствовали сближению. Даже наши соотечественники из Королевского германского легиона не водились с нами. Пятнадцатилетний новобранец в красном кушаке глядел на старого ганноверского офицера свысока.
К лету, когда началась война, у Веллингтона было около 16 000 ганноверцев и до 6000 человек Королевского германского легиона. Голландская армия, часть «бесславной армии», насчитывала почти 40 000 человек, половину из которых составляли франкоязычные и, следовательно, ненадежные. Остальную часть армии составляли британцы – около 30 000 человек, а герцог хотел бы, чтобы их было побольше.
Но британцы уже отвоевали с Соединенными Штатами, и многие из лучших полков, ветераны побед Веллингтона, в тот момент как раз пересекали Атлантику. Они возвращались, и некоторых прямо из Америки направляли в Нидерланды. Герцог чувствовал бы себя
