из него вещи. Женя поднимается с кровати и подходит к окну. Там мальчик с закатанной штаниной отбивает коленом мяч. К нему подходит мужчина в темно-коричневом пальто и клетчатых брюках.
– Уродам везет, – говорит он и оборачивается на Колю. – Но ниче, ниче страшного.
Коля вытирает глаза футболкой, лежащей наверху стопки. Куртка с шуршанием падает с изогнутых плечиков.
Пигмалион
Трое юношей стояли у картины, изображающей морскую гладь, берег и девушку в красном платье. Ее плечи были обнажены, а русые волнистые волосы развевались.
Молодые люди долго рассматривали произведение искусства. Один из них, рыжий и низкорослый, одетый в смешно топорщащийся в районе живота костюм, уделял внимание тонкой шее. Его соседа интересовала обвитая белой атласной лентой талия. Третий же, самый юный из ценителей, Алексей Белов, смотрел на четко прорисованные женские запястья. Они были настолько тонкими, что он волей-неволей задумывался о том, как они бы смотрелись в его широких ладонях, сойдись они с нарисованной девушкой в танце. В ушах Леши зазвучал вальс, перед глазами закружилось множество мужчин и женщин. Он ощутил запах всевозможных яств и цветов, и от таких представлений по его спине пробежала дрожь. Чтобы не вызывать у спутников вопросов касательно этого непроизвольного вздрагивания, он сказал:
– А свет-то, заметьте, хорош. Как точно солнечные лучи отражаются на волнах.
– Да, да, и детализация суши! Кажется, художник прорисовал каждую песчинку, – подхватил Семен.
– И птицы. Давно я не видел, чтобы кто-то изображал их не галочками, – восхитился Евгений.
– Ну и девушка неплоха, – с напускным равнодушием добавил Алексей, – есть что-то.
– Да, пожалуй. Сочетание хрупкого женского образа и стихии – это интересно, – согласился Семен.
Ему, как и его товарищам, было несколько стыдно признаваться в том, что его зацепила всего-навсего женская красота, а не глубокомысленный авторский подтекст, вложенный в картину.
Какое-то время товарищи бродили по галерее, то и дело останавливаясь у различных полотен. Они разгадывали тайну натюрмортов, предполагая, что яблоко в центре – это аллюзия на грехопадение Адама и Евы, а окружающие его виноград и персики – это не что иное, как образ рая. Алексей, обычно проявляющий интерес к гипотезам, в этот раз молчал. Его занимала девушка с изящными кистями. Он беспрестанно задавался вопросами насчет нее и оставался холоден ко всему другому. Даже белый квадрат на черном фоне, который Семен с Евгением сочли вызовом Малевичу, не произвел на него никакого впечатления.
Когда друзья полностью обошли галерею и направились к выходу, Алексей извинился перед ними и спросил, не против ли они пройтись без него. Женя с Семой переглянулись, но ничего не сказали. Уже после, идя по сумеречным улицам, они обсудили странное поведение Леши и объяснили его недосыпом перед экзаменами. Как-никак Белов поступал на актера, а бесконечный пропуск литературных героев через себя вредил еще не до конца сформировавшейся
