еллектуальной издательской системе Ridero
Мы с тобой два берега, два мира,
Параллельные прямые на холсте,
В одинокой электричке пассажиры
Ожидаем остановки в пустоте.
Инь и Ян в пространстве мироздания
Без какого-либо шанса на успех.
Мы с тобой живём на расстоянии,
Только кажется, что на глазах у всех.
Догорает последняя спичка
Догорает последняя спичка,
Закурю и забуду печаль.
Убежит, как всегда, электричка.
Пусть спешит, мне билета не жаль.
Пусть рыдает промозглое небо,
Приближая холодный закат.
Я сегодня домой не поеду,
Просто зонтик возьму напрокат.
По Московским бульварам и скверам,
По проспектам и вдоль мостовой
Прогуляюсь и буду, наверно,
В этот вечер самою собой.
Дождь пройдет, и рассеются тучи,
Горизонта прольётся агат.
Лентой свежею ветер пахучий
Принесёт васильков аромат.
Вспомню тихое утро в деревне,
В пышной зелени дедушкин сад.
И у летнего неба на гребне
Солнца нежного теплый закат.
Но, как резкое эхо сквозь годы,
Электрички далёкой гудок
Огласит собой часть небосвода
И подарит надежды глоток,
Что ещё успеваю вернуться
В те края, где всегда очень ждут.
И Московское солнце на блюдце
Мне укажет знакомый маршрут.
Городской надышавшись прохладой,
Просто так от души улыбнусь.
И дорогой на северо-запад
К своей жизни привычной вернусь.
Напиши
Напиши мне письмо сквозь года,
Прочитаю его непременно.
Мы в далёких живём городах,
Друг для друга неприкосновенны.
Расскажи, как сложилась судьба,
Дышишь кем и о ком не горюешь,
Чем твоя завершилась борьба
Или же до сих пор все воюешь?
Напиши пару строк о любви,
Что теперь для тебя это чувство?
Чьи теперь зажигаешь огни
Иль в душе так же грустно и пусто?
Напиши, мне теперь все равно,
Время раны обид излечило.
Черно-белую ленту кино
Я давно, так и знай, позабыла.
Вспоминаю
Вспоминаю и не вспоминаю,
Говорю или вовсе молчу.
Ничего о тебе я не знаю,
Да и знать ничего не хочу.
Ты ушёл, слава Богу, мне легче.
Больше некому душу терзать.
Где-то слышала, что время лечит.
Не забудь и мою залатать.
Грусть
Заморозила ночь. Ну и пусть.
Разожгу посильнее огонь.
Ко мне в гости наведалась грусть,
По фужерам разлит Совиньон.
Ночь длинна. Есть о чем говорить,
Может, даже слезу пророню.
Просто я разучилась любить.
И в душе ничего не храню.
Письмо
Ты напиши ему письмо о самом главном,
Эпистолярный жанр давно уже не в моде.
И оттого читать душою будет жадно,
И вздрагивать от слез на каждом эпизоде.
В твоих руках один листок бумаги,
Но сколько же
