мира, который вырыл себе могилу в прошлой жизни, и теперь решил все исправить..
– Куда уж мне с ним тягаться (Королева не поняла, о Фаусте, Мефистофеле или Дьяволе говорил чародей, но уточнять не стала). – Я хотел подарить ей свою последнюю жизнь, но когда вернулся, извлеченный из Пекла то понял, что не смогу с ним тягаться, и удалился, вспомнил, что на острове осталась моя королева, но видимо и тут опоздал, – признался Маг Алиф, – и сдался тебе этот ученый старик, который никогда не знал жизни, я даже если и захочу, то все равно не смогу им стать, он слишком скучен и предсказуем для Снежной королевы.
– Но даже ее ты любил больше, чем меня, – пропустив мимо ушей тайные нежности, все о своем говорила Королева.
– Только потому, что она так на тебя похожа, не на эту, а на ту, какой ты была когда-то, – тут же поправился чародей. В новой жизни она сильно изменилась, и зрелая женщина мне нравится больше, чем наивная девица, да еще вместе с Мартой, этой несносной Медузой
И что-то печальное, даже унылое мелькнуло в его голосе – а потому он показался ей настоящим стариком. В этом крылось еще одно разочарование, потому что старика, немощного и бесцветного королева никак не могла полюбить, даже если бы захотела этого больше всего на свете.
№№№№№№№№№
Королева жестом остановила Мага. Парень наконец остался один, и ей захотелось на него взглянуть. И хотя грозная богиня давным-давно ни к кому не испытывала никаких чувств. Но Одд – это особый случай. Если не у ее ног, то с ней рядом он должен провести немало дней и ночей. Ведь он так молод, и Морена еще не скоро явится за ним. От него будет многое зависеть. Но парень не вызвал в ее душе никаких чувств, она быстро поняла и почувствовала это.
Глава 4 Взгляд из зазеркалья
Одд не вызвал никаких чувств в душе королевы, видевшей его издалека. Не было той вспышки, той молнии, которая салютует о влюбленности, пронзив душу раз и навсегда. Он был высок, слишком высок и худ – этакий тип современного делового человека. Как выяснилось – невероятно умен, этого не отнять, а потому одинок и непонятен даже тем, кто считал его близким. Боль и отверженность гнали его из этого мира, не давали спокойно вздохнуть, и заставляли не просто уединиться, а отгородиться океаном от людей, раздобыть тот самый остров, где он и собирался провести остаток дней и спокойно шагнуть потом в мир иной.
Королева поняла, что женщины не влекли и не интересовали его, впрочем, как и мужчины, к ним он относился еще хуже, помня хмурого, а часто пьяного и безразличного к его жизни отца. Тот считал бредом все, что делал Одд, а самым большим злом, по мнению папаши, как и Фамусова в знаменитой комедии, были книги. А так как во времена дефицита они могли принести ему какие-то деньги для выпивки, то избавлялся он от них быстро и очень выгодно, по его мнению, продавал за бесценок, и все-таки получал
