наше познание по верному пути. Именно в создании адекватной методологии философ видит залог будущих успехов науки. И именно на методологии он преимущественно сосредотачивает свое внимание.
Древние тоже занимались поисками истинного метода познания, но не преуспели в этом деле. Они сосредоточились на логике и умозрении, упустив опытное знание. Френсис Бэкон специально противопоставляет свои методологические изыскания методологии Античности. Корпус трудов Аристотеля по логике традиционно именуется «Органоном» (органон – инструмент, метод). Свое главное произведение, посвященное методологии, Бэкон называет «Новым органоном», подчеркивая принципиальную новизну предлагаемых им познавательных принципов.
Единственное спасение науки, по мнению философа, состоит в том, «чтобы вся работа разума была начата сызнова и чтобы ум уже с самого начала никоим образом не был предоставлен самому себе, но чтобы он был постоянно управляем и дело совершалось как бы механически» (1. 2. С. 8) Иными словами, Бэкон рассчитывает на то, что предлагаемая им методология будет сама направлять и подталкивать ученого к истине. В итоге, после стольких веков существования мира философия и наука перестанут быть висящими в воздухе и обретут прочные основания в хорошо оформленном опыте.
Вне опытного знания «новый органон» совершенно бессмысленен. Он – всего лишь инструмент для переработки эмпирического знания. «Я дал Органон; материал же нужно искать в самих вещах». (1. 1. С. 59).
Френсис Бэкон считает, что лишь знание, основанное на опыте, может быть точным и строгим. «Самое лучшее из всех доказательств есть опыт, если только он коренится в эксперименте». (1. Т. 2. С. 34) Таким образом, Бэкон создает новое философское направление – эмпиризм. Эмпиризм – это философское течение XVII–XVIII веков, которое рассматривает опыт, в качестве основного источника познания мира.
Фактически, Бэкон реабилитирует опыт, эмпирическое знание, которым столь долго и столь неразумно пренебрегала древность. Многие обвиняли это знание в том, что оно погружает ум в низменное и непрочное. Но Бэкон отклоняет это обвинение, замечая, что ««для чистого все вещи чисты», и если хорошо пахнут деньги, полученные от общественных уборных, то еще несравненно приятнее знание, полученное из любого источника»[10]. (1. Т. 2, С. 224–225).
Опытное, эмпирическое знание предполагает, в качестве своего источника, две процедуры: наблюдение и эксперимент. Античность и Средние века знали лишь наблюдение, но, поскольку наблюдение, в отличие от эксперимента, часто вводит нас в заблуждение, древние не решались рассматривать чувственное, эмпирическое знание как нечто самоценное. В Средние века значимость эмпирического знания умалилась еще больше. В то время всецело господствовала метафизическая традиция, основанная Платоном и Аристотелем. Главный объект познания – Бог, не дан нам в чувственном восприятии и может быть познан лишь через веру и метафизическое умозрение. Подлинная
Здесь Бэкон неявно отсылает нас к известному историческому эпизоду. Римский император Веспасиан обложил налогом общественные уборные. Сын упрекал его, указывая, что деньги, полученные таким образом, не чисты. На что император якобы ответил: «Деньги не пахнут». У Гая Светония Транквилла этот эпизод изложен следующим образом: «Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она. «Нет», – ответил Тит. «А ведь это деньги с мочи», – сказал Веспасиан». Светоний «Жизнь двенадцати Цезарей. Веспасиан. 23.3».
