свою жизнь опасности, – удивленно прошептал дракон.
– Моя жизнь, – пожимая плечами ответила.
– Что ж, я дал клятву твоей бабушке, что буду беречь тебя, – покидая кухню. – Но не забудь заказать новые документы, а то мало ли что, – донеслось из коридора.
“А вот в этом он прав, документы нужно подготовить, перевести на новый счет деньги, а также решить с новым местом жительства. Жаль, а я так уже привыкла здесь”.
Тяжело вздохнув отставила чашку с кофе, кинула взгляд на нетронутые бутерброды. “Нет, душ и спать”, – решила про себя.
Громкий звук будильника на мобильном вперемешку с писклявым, возмущенным голосом Васи – это пытка.
– Ты подниматься собираешься? Так ведь и на работу опоздать можно.
– Знаю, – ответила, накрываясь одеялом.
– Вставай, я завтрак приготовил, – от его слов я аж приподнялась, удивленно взирая на дракошу.
– А что? – на красном маленьком тельце вместо передника красовалось белое полотенечко со свиньей. – Я за тебя отвечаю, а то моя сердобольная всех угнетенных и страждущих, спалишь себя, как пить дать, – закончив свою тираду, покинул мою комнату.
Пока я приводила себя в порядок, переоделась в светло-зеленое платье с запахом, с кухни доносились умопомрачительные ароматы. Что-то в лесу сдохло, раз Вася на кухне, не иначе как вчера испугался.
На столе горячая чашка с кофем, бутерброды с колбасой и жареные блинчики. Я стояла на пороге кухни и любовалась, вот бы так каждый день.
– А блины откуда? – удивилась, не припоминаю, чтобы покупала.
– В морозилке были, – ответил дракон, снимая полотенце с себя. – Завтракай и пошли, а то опоздаешь.
– А ты со мной? – спросила, покидающего кухню дракона.
– А я уже, – ответил он мне.
Ладно, мы не гордые; черное крепкое кофе, как я люблю, блинчики с творогом и со сметанкой на завтрак – счастье и благодать. Стоило мне закончить завтрак, как рядом оказался Вася со словами:
– Я готов, – черной дымкой он переместился на мою руку, превращаясь в самую обычную татуировку.
Я его не узнавала: вечно вредный и наглый, и вдруг – покорный и послушный.
Возле кабинета на стульчиках ожидали мои мамочки, но моей помощницы Светы еще не было, потому пришлось самой спускаться, брать в регистратуре карточки и принимать пациентов.
– Девочки, кто первый по талончикам, – вышла к мамочкам. – Заходим.
Рабочий день начался, но Светы нет; понемногу я начала волноваться за девочку, ощущая свою вину. Чего худшего с ней может что-то случится, вина и переживания росли с максимальной прогрессией.
Когда раскрылась дверь, ярко накрашенная, румяная и счастливая в вечернем обтягивающем черном платье влетает Света на высоких каблуках.
– Простите, Лилечка Самаэловна, простите, не успела, опоздала…
– Я заметила,– холодно ответила девушке и принялась
