обхватила замерзшее дерево на краю канала. Из ссадины над глазом сочится кровь, вызывая у юноши чувство голода. Кивок в сторону ножа, который держит Тито, и серебро в волосах танцует с новыми силами.
– Чего уставился? – Спросила она. – Никогда раньше не видел нубийцев?
– Никогда. – Ответил немного растерянный юноша.
Хотя даже малейшее касание серебра обжигало кожу Тито, он поднял руку и коснулся пальцем кровавой полоски у нее на лбу. Но когда он потянул палец ко рту, его запястье сжала стальная хватка.
– Нет, – произнесла девушка.
Ее косички колыхались, как водоросли в канале, удерживая внимание Тито. В ноздри проник ее запах – смесь вина, чеснока и зловония. Несмотря на грязные ноги и оборванное по колено платье, она выглядела опасной и изысканной. Но в основном – опасной. Сколько ей лет? Видимо, достаточно, чтобы участвовать в уличной драке. Она забрала у него нож и швырнула в канал.
– Ты знаешь закон, – с нажимом произнесла нубийка.
Да, мэтр Николас хорошо знал законы, а сейчас, воспоминания книгодела, переданные в миг смерти старика, принадлежали юноше. Когда Тито поднял взгляд, нубийка словно изучала его, ее глаза сверкали в свете звезд. Она приняла его за «красного» из-за украденной им туники.
– Который из районов твой? – С подозрением спросила девушка.
Все и не один. Он живет везде и нигде. Подальше от троп чужаков, Стражи или тех, кто решит охотиться на него. Но кажется, ей нужен совсем другой ответ.
– Как тебя зовут? – спросил Тито.
– Амелия, – она ухмыльнулась, когда он попытался сменить тему.
– А где ты живешь? – Продолжил расспрашивать юноша.
– Поблизости. Я камеристка3. Ну с тех пор, как моя госпожа переехала в этот город.
Девушка явно не была похожа на камеристку. Хотя Тито знал о камеристках лишь благодаря осколкам чужой памяти.
– Госпожа?..
– Десадо, моя хозяйка.
– И какая же она?
– Сладкая, чистый мед, – ответила Амелия, тяжело вздохнув. – Да еще добавь ложку сахара. Я бы ее ненавидела, но это просто невозможно.
– Звучит ужасно… – задумчиво проговорил Тито.
– Должно бы, – ответила девушка. – Но она вовсе не ужасна. Огромные глаза и большие сиськи. Вдобавок, она ходячий кошелек и довольно щедра. Хотя мужчин в ней привлекают не только деньги и тело…
– Она богата? – внезапно спросил Тито.
– А то, – Амелия закатила глаза. – Она наследница древнего рода из патрициев. Шкатулки с драгоценностями, сундуки с монетами, бесконечные бархатные платья, рулоны шелка, картины… мужчинам больше ничего и не нужно.
Девушка подняла взгляд и улыбнулась. Позади Тито, в арке, пылал факел и глаза Амелии сияли в его свете. На ее шее пульсировала жилка. Юноша внимательно стал присматриваться к девушке, постепенно приближаясь
Камеристка – служанка, горничная, обычно поверенная в сердечные тайны своей госпожи.
