ли Адриана, замком ли св. Ангела.
Во времена империи ее владыки находили в нем вечный покой.
Затем он стал форпостом слабеющего под натиском новых племен города, чьи потоки разбивались о его неприступную, облицованную мрамором, грудь.
Потом мавзолей стал крепостью, где спасались уже не от внешних врагов, а от внутренних усобиц.
Побывал он и в роли тюрьмы, и в роли плахи.
Все это время мавзолей Адриана смотрел на породивший его Город с изрядной долей цинизма. Со дня возведения произошло много событий. Сменилось имя, сменилось назначение…
Чем он только не был, осталось сыграть лишь роль общественной бани. Тут поневоле станешь циником, перепробовав столько ремесел.
Мог ли представить Публий Элий Адриан, возводя за городом усыпальницу для себя и своих близких, что так все повернется? Для места успокоения мавзолей вел уж слишком оживленную жизнь.
Из всех невечных вещей быстрее всего уходят в Лету как раз те, что имеют претензию на вечность…
Люди, возводившие его стены, тщеславно возносили на парапеты статуи в назидание потомкам.
Потомки назидания не поняли и безмятежно скидывали статуи на головы врагов.
– А вот это мост был построен вместе с замком! – баронесса утвердилась на мосту святого Ангела. – Но тридцать девять лет назад он обрушился – такие толпы паломников сновали по нему туда сюда. Что поделать, юбилейный год. После того, как под напором толпы лавчонки по краям моста рухнули вместе с перилами, решили больше ничего на нем не городить и не украшать. Видишь, только статуи Петра и Павла стоят. Поехали, дорогая, не будем здесь задерживаться, незачем совершенно.
Экипаж поехал по относительно широкой и чистой улице.
Стоящие по обе ее стороны дома отличались красотой и добротностью и вполне могли претендовать на звание дворцов.
– Это улица Джулия. Здесь любят селиться флорентийцы, большая часть домов принадлежит им, – пояснила баронесса. – Они считают свою Флоренцию центром вселенной и по их мнению Рим слишком тесен и грязен.
– Ой, а это место я знаю. Это же площадь Цветущее поле! – удивилась Жанна. – Вон в той гостинице, около проулка дель Гротте мы и жили, пока какой-то негодяй не попытался нас обокрасть.
– Да-да, милочка! – подтвердила баронесса. – И надо сказать, что новый дворец Канцелярии здесь просто на расстояние шага, гораздо ближе, чем от квартиры протонотара. Так что еще неизвестно, какие удобства Вы приобрели, перебравшись туда. В этом районе имеют дома дамы известного поведения, но высокого полета. А уж они нос по ветру держат! Район очень неплохой. Видишь вон ту гостиницу?
Жанна кивнула.
– Ее владелица – донна Ваноцца Катанеи. Помнишь, я тебе говорила? О-очень известная дама. От кардинала Борджиа у нее четверо прелестных ребятишек и Его Преосвященство очень заботится о своих чадах. Я тоже подумываю, не приобрести ли мне гостиницу на бойкой улице. Это куда выгоднее,
