беспощадно убивают невиновных.
– Есть в этом всем какая-то магия, не так ли? – продолжает говорить со мной Драйян. – Можно бесконечно смотреть на то, как исчезает, истончается чужая жизнь. Людей всегда манит неизвестность.
Пятая фрейлина падает замертво. Она пыталась держаться на ногах, но увы.
– Аврора, ты смотришь? Сейчас начнется самое интересное, – оповестил меня лерг.
Камила улыбалась королю. Она единственная присела в реверансе, прежде чем король с такой же доброй улыбкой влил яд в ее приоткрытый рот. Она стояла, но ничего не происходило. Не верила… Но король, похоже, сделал вывод, что убийца именно она.
Обернувшись к нам, мужчина хотел что-то сказать, когда Камила словно из воздуха достала кинжал и на наших глазах перерезала ему горло. Кровь брызнула на стены, на светлый ковер. Она лилась рекой, а я забыла, как дышать, изо всех сил вцепившись в руку лерга, которая лежала на моем плече. Колени короля подкосились, и он упал.
Камила широко улыбалась. Она смотрела на нас, будто ждала похвалы, а потом вдруг схватилась за свое горло.
– Вы обещали! – хрипела она. – Вы обещали, что яд на меня не подействует!
– Прости, дорогая, – прозвучало довольное за моей спиной. – Ты выполнила свою часть сделки. Я передам привет твоему возлюбленному.
Я сидела ни жива ни мертва, пока лерг обходил кресло. Его пальцы впились в мой подбородок, приподнимая его, а Камила упала на ковер прямо поверх короля. Я смотрела в глаза своему личному мучителю – самому настоящему чудовищу – и понимала, что меня никто не спасет. От него меня никто не спасет.
– А теперь, Аврора, ты должна кричать. – Подушечкой большого пальца он погладил мои губы, слегка надавливая. – Так громко, как сможешь, или… Ляжешь рядом.
Драйян улыбался. Мягко. С какой-то зловещей нежностью, словно я была для него любимой маленькой дочуркой, которой одновременно и очень гордишься, и очень хочешь придушить.
Бывает, что люди однажды остаются наедине с тяжелыми мыслями. Весь мир – все вокруг – будто застывает на неопределенное время, а ты сидишь и думаешь, что выхода нет. Что смерть иногда лучше, чем вот такая жизнь. Что сил больше нет и ты уже не поднимешься.
Наступает отчаяние. То самое отчаяние, которое нередко губит. Когда слезы не остановить. Когда ты кричишь, кричишь так громко, что закладывает уши, но этот крик о помощи никто не слышит. И ты остаешься наедине с собой, со своей тенью, со своим отражением в зеркале.
Я кричала. По-настоящему кричала, выплескивая все эмоции, вкладывая в этот пронзительный вой и гнев, и злость, и ненависть, и отчаяние, и ярость, и беспомощность, и печаль, и безысходность, и еще тысячу эмоций, которые разрывали меня изнутри. Я оплакивала всех, независимо от того, достойны ли они были моих слез.
Столько смертей. Лерг де Бельво, сопровождение, нянечка, папа, королева, пять фрейлин и Камила, король. Сколько их всего было и сколько еще будет? Боялась представить.
Видела,
