с обстоятельствами. Она приняла их в отличие от ее отца. Странно, что не он сидит сейчас в моем кресле, а только Найвитц.
– Почему ее не водили к психотерапевту?
– Водили.
– Почему нет записей?
– Семья считает их конфиденциальными…
– Теренс, я на каком-то шоу «угадай диагноз» по цвету пальца? В какие эротические игры ты тут играешь с ее папашей?
– Тебе до таких далеко. Что по делу?
– Взял анализы, – прикинулся я идиотом, разводя руками. – А секретарь у меня будет?
– Обойдешься, – поднялся он. – С тебя отчеты после каждого ее визита. Ежедневного.
– Ага, жди… – огрызнулся я.
Только в баре я понял, что потерял и желание и квалификацию. Обманывать себя я разучился еще с Викой. С Лали отточил эту способность. Надираться тоже не хотелось. Я откровенно не понимал, что тут забыл.
– Молока, – глянул бармену в блестящие в софитах глаза. Но тот не разделил сарказма моих собственных инсайтов, и мне пришлось убраться к чертям. А точнее – ломать голову над загадками Робин Райт. Я забрал ее дело с собой, слишком хорошо себя зная – если не напьюсь и не загуляю, буду изучать и придираться всю ночь. Так и вышло.
Я пришел домой и сразу полез в папки с карточками своих пациенток, хранящиеся на ноуте. В Смиртоне через меня проходили оборотни с разными вариациями отклонений – люди изучали наши слабости, а я изучал и копался во всем, то попадало в лапы. Мне тоже были важны слабости… Но такого яркого нарушения, как у Робин, я еще не встречал. Уверен, они фиксировались и ранее. А это значит, что мне не додают данных со всех сторон. Проблема была в том, что я слишком рано стал персоной нон-грата в собственном мире, не успел заручиться поддержкой, а, соответственно, и доступа к местным исследованиям у меня не было. Но это не значит, что я не могу их потребовать теперь…
Утро следующего дня я начал с требования предоставить мне все, что могло быть похоже на этот случай.
– Ты издеваешься, Карлайл? – У Найвитца ночка была ни к черту. – Что значит «похожие случаи»? Одинаковый вес? Рост? Толщина папиного кошелька?
Босс сидел в своем кабинете, держась за голову, и явно мечтал быстрее от меня отделаться.
– Короче, мне нужен доступ ко всей базе, – весомо заключил я, сложив руки на груди.
– Как бы тебе не хотелось, ты – не самый умный. До тебя уже сравнивали несколько дел с этим случаем…
– Интересно, что же тогда мне осталось?… – драматично закатил я глаза.
– Черт с тобой – будет тебе допуск, – прорычал Найвитц. – Иди отсюда!
Необходимость выдирать информацию зубами нервировала. Как можно лечить болезнь, историю которой прячут все кому не лень? В своих мыслях я вернулся в кабинет, и тут же обнаружил в кресле Робин. Она сидела, поджав ноги и уложив голову на локоть… и, кажется, спала. И почему-то не захотелось разрушать эту тишину. Мне все равно нечем было ей помочь, так смысл мучить?
