в недра стола. Так бы он и тосковал и маялся бездельем, если бы не нашёл под кроватью коробку с конструктором. Джордж неожиданно увлёкся. Порой он возился с очередной моделью до полуночи и не мог оторваться. Однажды Джордж собрал замечательную подводную лодку и решил показать её отцу, но, подойдя к дверям гостиной, услышал голос миссис Гилмор:
– Этот мальчик так старается подольститься, что мне делается неловко.
Джорджу стало любопытно, о каком таком юном подхалиме идёт речь, и он был немало удивлён, когда выяснилось, что о нём самом.
– Не буду скрывать, мне неприятно видеть его за столом на месте Тео. И более того, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что ты уже успокоился и готов ради него забыть нашего сына. Мне невыносима сама мысль об этом.
– Ну вот. Так я и думал. Так я и думал, что опять окажусь виноватым. Это была твоя идея – найти парня, похожего на Тео. Что тебе теперь надо?
– Вот именно, похожего. Наш Тео был живым непосредственным ребёнком, между тем как Джордж – само притворство. Или ты не согласен? Или ты думаешь, что, когда он лебезит перед тобой, дескать, папа-папа, он искренен?
– Джордж уже слишком большой, чтобы верить в эту сказку. Конечно, он понимает, что мы ему не родные, но он хороший друг, и мы нужны ему.
– Да уж, – горько усмехнулась миссис Гилмор, – скорее Джорджу нужен уровень жизни, который мы ему обеспечили. А вообще, миссис Рэкхем говорит, что приютские все такие: кого угодно за конфетку назовут мамой.
– Ты что же, считаешь себя кем угодно?
– Я не это имела в виду. Просто чего ждать от Джорджа с учётом того, где он вырос…
– Неправда! – закричал Джордж. – Вы… Вы не должны говорить так про Блэкберри-хаус! Никогда! – И он стремглав помчался к себе.
– Чёрт, он всё слышал. Несёшь всё подряд, как безумная! – И мистер Гилмор ринулся было за ним, но жена его остановила.
– Не надо, не связывайся, а то он ещё возомнит, что нас можно пронять истериками.
Джордж забаррикадировался в своей комнате тумбочкой. Мистер Гилмор несколько раз звал его ужинать, но он сказал, что не хочет есть. Он не спал всю ночь. Ему было холодно. Ему казалось, что сердце его заиндевеет, и он умрёт. Мистер Гилмор был не прав: Джордж поверил в сказку, что у него появились родители и что они будут его любить. С какой гордостью он возвращался с футбольного матча рука об руку с ним и думал, что все на него смотрят и завидуют. А миссис Гилмор… Джордж знал: подставить плечо тому, кто нуждается в помощи, – это здорово и приятно, особенно когда видишь, что человек воспрянул духом. Но здесь был какой-то другой случай. Её отчаянье походило на бездонный колодец, вытягивающий из Джорджа и силы, и радость, но самой ей при этом ни легче, ни лучше не становилось. Непостижимо, но он впервые почувствовал себя сиротой, когда наконец-то обрёл семью.
– Что у Джорджа с лицом? Мне кажется, он плакал, – заметил мистер Гилмор, когда тот ушёл в школу.
