Вперед!.. Вперед, за мной!.. – Повернулся, пошел не оглядываясь. – След в след. Не отставать!..
Это он нарочно кричал, чтоб бодрость появилась. У бойцов от команды бодрость появляется, это он по себе знал. Точно.
Добрели наконец.
Он особо за последние метры боялся – там поглубже. Ног уже не вытянешь, телом дрыгву эту проклятую раздвигать приходится. Тут и силы нужны, и сноровка. Но обошлось.
У островка, где уже стоять можно было, Васков задержался. Пропустил мимо всю команду свою, помог на твердую землю выбраться.
– Не спешите только. Спокойно. Здесь передохнем.
Девушки выходили на остров, валились на жухлую прошлогоднюю траву. Мокрые, облепленные грязью, задыхающиеся. Четвертак не только сапог, а и портянку болоту подарила – вышла в одном чулке. В дырку большой палец торчит, синий от холода.
– Ну что, товарищи бойцы, умаялись?
Промолчали бойцы. Только Лиза поддакнула:
– Умаялись…
– Ну, отдыхайте покуда. Дальше легче будет: до сухой березы добредем – и шабаш.
– Нам бы помыться, – сказала Рита.
– На той стороне протока чистая, песчаный берег. Хоть купайтесь. Ну а сушиться, конечно, на ходу придется.
Четвертак вздохнула, спросила несмело:
– А мне как же без сапога?
– А тебе чуню сообразим, – улыбнулся Федот Евграфыч. – Только уж за болотом, не здесь. Потерпишь?
– Потерплю.
– Растрепа ты, Галка! – сердито сказала Комелькова. – Надо было пальцы вверх загибать, когда ногу вытаскиваешь.
– Я загибала, а он все равно слез. Холодно, девочки.
– Я мокрая до самых-самых…
– Думаешь, я сухая? Я раз оступилась да как сяду!..
Смеются. Значит, ничего, отходят. Хоть и женский пол, а молодые, силенка какая-никакая, а имеется. Только бы не расхворались: вода – лед…
Федот Евграфыч еще раз затянулся, кинул в болото окурок, встал. Сказал бодро:
– А ну, разбирай слеги, товарищи бойцы. И за мной прежним порядком. Мыться-греться там будем, на бережку.
И шарахнул с корня прямо в бурое месиво.
Этот последний бродок тоже был не приведи господь. Жижа – что овсяный кисель: и ногу не держит, и поплыть не дает. Пока не распихаешь, чтобы вперед продвинуться, семь потов сойдет.
– Как, товарищи?
Это он для поднятия духа крикнул, не оглядываясь.
– Пиявки тут есть? – задыхаясь, спросила Гурвич.
Она следом за ним шла, уже по проломленному, ей полегче было.
– Нету тут никого. Мертвое место, погибельное.
Слева вспучился пузырь. Лопнул, и разом гулко вздохнуло болото. Кто-то сзади ойкнул испуганно, и Васков пояснил:
– Газ болотный выходит, не бойтесь. Потревожили мы его…
Подумал маленько, добавил:
– Старики бают, что аккурат в таких местах хозяин живет, лешак, значит. Сказки, понятное дело…
Молчит его «гвардия».
