в первую очередь по отношению к членам ордена Дракона, таким же, как и они, истинным магам.
Их ждали границы, жизнь во имя долга, зачастую короткая. В своём родном городе, который веселился лишь потому, что отсиживался за их спинами, они становились не слишком-то частыми гостями, пыль дальних дорог лежала на чёрных плащах с серебряным драконом на плече, и в глазах их застывало отражение совсем иных миров, не наших звезд.
И чему было радоваться родителям будущего мага: кому приятно знать, что внуков, продолжения рода через этого сына не будет.
Даже выбора такого не существует: или магия, или всё остальное. Только магия. После пробуждения истинной магии человек без неё не может жить.
Это обычным людям, таким как я, по большому счёту разница невелика – пусть плоховато, со вселенской тоской в душе и надрывом в сердце, но мы и без магии обходимся, что блистательно доказало моё нынешнее существование.
Для нас магия – больше украшение жизни, сладкая её начинка, то, без чего пресно жить. А для Драконида – это его душа.
«Драконам не нужны ни золото, ни власть, ни женщины» – это такое же неписаное, и потому незыблемое, правило Тавлеи, как и то, что своих нужно знать в лицо.
Утром сомнение вползло в сердце.
А может быть, вчера я просто от запаха лишаевых портянок чувств лишилась, и мне всё привиделось в полуобморочном сне? Его портянки вместо оружия можно использовать. Хоть бы их Муха постирала, что ли, раз уж в гранд-дамах ходит…
Ага, так она и разбежалась воду тратить.
На реке зимой стоит лёд толщиной в половину человеческого роста. Пешню кованную утопили, когда лунку били, только нырнула рыбкой. Во время оттепели закрайки чуть подтаяли, а сейчас реку снова сковало от берега до берега. Ещё и толще стала ледяная кора.
Так я и не решила, почудился мне голос или нет.
А потом и вообще забыла.
Время шло к обеду, а обеда не было.
Мы с Выдрой, проголодавшись и прикинув по тому, как освещён ствол, что все сроки прошли, решили не работать, пока не накормят. И ещё решили покричать тем, кто стоит на лебёдке, повозмущаться, душу отвести.
Но не успели подойти к стволу, как сверху шмякнулась вниз пустая бадья под аккомпанемент громких криков наверху.
Что там за бедлам творится, было совершенно непонятно.
Недолго думая, гном вскочил на край бадьи, уцепился за канат и полез по нему наружу.
Пока я хлопала глазами, пытаясь сообразить, как это у него получается, он уже добрался до лебедки.
– Шадись! – крикнул мне сверху.
Я быстро забралась в бадью. Гном в одиночку начал крутить барабан, вытягивая меня на землю.
На поверхности творилось не разбери поймешь что: все столпились около обезумевшей дежурной, которая, подвывая и не говоря ни единого членораздельного слова, лишь тыкала в сторону барака.
Клин лупил её по щекам со всей мочи, но это помогало мало. Она
