из-под ткани натянувшейся блузки.
Сомнений нет. Кто-то отметелил ее, и сейчас она не пьяна, а избита… до полусмерти, вот черт!
В желании подтвердить свою догадку большим пальцем я начинаю стирать тональный крем около ее губ.
Вот черт! Я оказался прав! На нежном белом лице зияет отвратительный кровоподтек, а Кристина морщится от боли, не сводя с меня испуганных глаз.
Пальцами я провожу по ее губам, чтобы понять, как сильно она травмирована. Какие нежные у нее губы! Их бы целовать, нежно лаская языком… Да она вся нежная и хрупкая. Как можно бить ее?!
Овечкина вся покрывается мурашками, а ее соски явственно восстают под тонкой тканью блузки и отчетливо выделяются бугорками.
Меня этим конечно не смутить, чего я там у женщин, как мужчина не видел! Но я чертовски обезоружен, даже обескуражен этим. Так, все! Я запрещаю себе думать о ней, как о женщине! Надо проверить, насколько сильно она травмирована.
– Блузку расстегни! – хрипло приказываю я, с трудом выпуская ее лицо.
– Прямо здесь, в машине? – испуганно лепечет девушка.
– Да, прямо здесь! – рычу я. – Стекла затонированы! Никто тебя не увидит!
Девушка не шелохнется. Лишь ее слезы текут по щекам, размазывая макияж, и обнажая разбитую кожу под ним.
– Глухая?! – рявкаю на нее.
Меня не трогают ее слезы. Не трогают, я сказал!!! Они – фальшивые, как и все, что исходит от женщин.
Кристина, будто приходит в себя от моего рыка. Ее пальцы начинают хаотично дёргать пуговицы, а мне надоедает ждать:
– Я щас порву на тебе блузку!
Пальцы Кристины справляются с верхней пуговицей, потом со второй и третьей. И ее обнаженная, разбитая ключица мне не нравится совершенно.
– Я нравлюсь вам такая? – вдруг тихо интересуется девушка.
Смотрю на нее как на умалишенную.
– Нет, конечно!
Кристина опешивает еще больше.
Совсем бабы чокнутые на сексе! Даже полностью избитые и еле держащиеся на ногах, они только и думают о том, как бы запрыгнуть мужику в кровать, а потом на его шею!
– Достаточно! – рявкаю я, когда ее пальцы тянутся расстегивать блузку дальше. – Закройся! Чтобы я больше не видел этого убожества!
Завожу мотор и разворачиваюсь через сплошную.
– Куда вы меня везете? – подавлено интересуется Кристина.
– Уж не к себе домой! – с презрением выплевываю я. Только злость помогает мне сохранять видимость собственного достоинства. – Ты себя хоть в зеркало видела? Страшилище! А все туда же!
Глава 12
КРИСТИНА
Я не нравлюсь ему. Как там он сказал? Страшилище? Да, я и есть страшилище, которое носит его ребенка…
У меня кружится голова, возможно сотрясение, но я думаю про его слова, и они мне очень неприятны.
А что, было бы лучше, чтобы он воспользовался
