излом перегнуть твои контуры
и, пока твоих глаз не застелет муть –
расцветить твою кожу бледную,
позвоночник твой счесть по косточкам,
жалко портить тебе мордочку,
но пожалуй что так и сделаю.
Исходи на крик, рвись из рук
мы одни здесь и нас не слышат
и поверь никого не колышет
что на вдох я твой воздух краду.
я тебя разграблю по ниточке
я тебя раскрошу по осколочку
ещё всамую бы серёдочку
вглубьтебя протоптать тропиночку
распахнуть сердцевинойнаружу
исквозьрёбра вытрястидушу
снейещёнезнаючтобсделала
…
…Жаль, не вытащить тебя из зеркала.
5. Алым
Я трамвайная вишенка страшной поры.
О. Мандельштам
Алый сок алых вишен – живы ли, мертвы –
Ещё чуть – и польёт через край.
Им просторы пластмассовой плошки тесны:
Дальше – плашка, помост – так играй!
Где-то рядом шампанского хлопает залп,
Блёстки пены – по чашам в расплеск…
Кто из плошки – да в лапы, да в пену – из лап,
Чтобы алым, как праздник, стал блеск?
И всю ночь по одной уходили вовне,
Вот же были – а вот их и нет,
И последняя вишенка сохнет на дне,
Посторонний встречая рассвет.
6. Ночь ночей
Разгреби в моей голове эту гору трупов.
Мне в ней даже нет друзей и подруг.
Наконец, это глупо:
Ничего со мной, ничего вокруг,
Так откуда трупы?
Кто додумался их раскапывать из-под снега?
Ведь неэстетично, и нет им мест:
Даже нам нет ночлега.
На мильоны миль, сотни вёрст окрест
Нигде нет ночлега.
Что не так с этим местом, со мной и с моей головой?
Что не так с пространством, что внутрь ввалилось –
Внутрь моей головы больной?
Из нутра чем вытравить эту гнилость?
Как вернуть всё в покой?
7. Первый заговор
Многомудрые, всепонимающие,
В правде жизни поднаторевшие,
Безошибочно в суть проникающие,
Через всё на свете прошедшие,
Многоопытные, правильно делающие,
Все сомненья легко разрешающие,
Все неписанные истины ведающие,
«Сколько», «как» и «зачем» точно знающие,
Ни во что на свете не верящие,
Разве лишь в химер своих избранных –
Ведь своя-то химера истинна,
Это знают все трезвомыслящие –
В каждом слове и деле взвешенные,
Завсегда
