Барсучонка домой начинается за спортзалом, возле тех самых сарайчиков, где ночами творятся странные вещи. Дальше обходишь дикие заросли, сворачиваешь в переулок и идешь в гору.
Времена тогда стояли самые доисторические. Это был 1997 год, многие вещи просто не успели изобрести.
Достаточно сказать, что фотоаппараты были зеркальные, магнитофоны кассетные, а синяя линия метро ужасно короткой и заканчивалась возле Голгофы. Что касается станции «Тигли», она существовала только на бумаге. Ничего удивительного, что жителям центра район улицы Ланькова казался натуральными задворками, заросшей репьями, пересеченной ручьями и застроенной стародавними хрущевками.
А вот для местных это была уже столица. Только своя, маленькая и уютная.
За школой дорога карабкается на холм. По левую руку – тот самый парк возле реки, который сейчас за станцией метро. А по правую – завод «Электролит-2». Именно благодаря этому заводу Тигли стали частью нашего города.
Завод строили в начале семидесятых по какому-то договору с поляками. А когда закончили, то поставили над проходной огромное панно в тогдашнем футуристическом стиле. И вот уже больше пятнадцати лет местные жители пытались понять, что же там такое нарисовано.
Старушки и сатанисты видели там падение Люцифера. Причем падал Люцифер прямиком на Тигли. Уже постаревшие советские рокеры – обложку несуществующего альбома Pink Floyd. Барсучонок, вслед за Геннадием Петровичем, считал, что там изображен эпизод из «Кибериады» Станислава Лема – Трурль демонстрирует Клапауциусу свою легендарную машину, которая может делать все на букву «Н», а вокруг стоят восхищенные роботы.
За холмом прятались домики старого квартала, разобранного на квадраты дворов. Возле домов – палисадники, там полыхают желтыми звездами астры. И еще продуктовый магазин «Крендель», там все вкусно и дешево.
Барсучонок свернул в арку, увидел знакомый двор…
И мир опрокинулся.
***
Он не успел даже понять, куда его стукнули. Дорога, палисадник, дома, провода и солнце, блеснувшее в луже, закрутились и перепутались, как в соковыжималке, а потом рассыпались на горсточки искр. Виктор зажмурился и сжался. Потом открыл глаза и увидел серое небо, похожее на простыню.
Он лежал на асфальте – той самой узкой полоске, что разделяет дом и палисадник. Асфальт был холодный и влажный и даже сквозь куртку пробирал до костей.
Диана сидела у него на груди, – так ловко, что он не мог даже пошевелиться. Правая рука сжимала подбородок, а левая лежала рядом, наготове.
– Очнулся? – прошептала она.
– Да, – ответил Барсучонок. – А что – нельзя?
– Ты зачем за мной ходишь?
– Я здесь живу.
– Докажи!
Барсучонок хотел разозлиться, но посмотрел на вторую руку девочки и понял: не стоит. Поэтому попытался вспомнить, где мог быть записан его адрес.
– У меня паспорт дома…
– Все так говорят!
– Ты что, из органов?
– Я
