потянулись к сопливой сучке. В ней жили схожие твари. Они оживились при виде меня. Дрянь улыбалась, дико, пугливо, сексуально. Да, сидя в луже с раскоряченными ногами она выглядела аппетитно.
Впервые видел ее так близко. Странная. Захотел попробовать. Захотел понять природу ее демонов. Убью позже. Все равно она нежилец. А вот тогда не смог. Необъяснимое притяжение удержало. Потом позже, пришла похоть, желание всадить, отыметь, добраться до ее черноты, скрутило меня одним ударом под дых. Почувствовать, как наши демоны спариваются. Захотелось мрачного, темного удовлетворения. И почему-то был уверен – я получу от нее это.
Хрен с ней. Поиграю. Узнаю все, что можно из нее вытащить. И гуд бай, навеки. Комнату я не для Савельевой готовил. Так что ей скоро придется освободить апартаменты для другой гостьи.
Ведет себя сучка странно, отчаянно. Взгляд – нечего терять. Я его слишком хорошо знаю, у самого такой же. Зареванная, с черными потеками туши, волосы растрепанные, а болт колом стоит.
Походу недотрах сказывается. Слишком долго в клетке сидел, по бабам соскучился. Сперма в башку бьет со страшной силой. И ведь когда издали Савельева мелькала, даж не запал, ничего в штанах не шевельнулось. Не в моем вкусе. Слишком мелкая, волосы черные, кареглазая, сиськи еще ничего так, как раз в ладонь поместятся. Но в целом – не мой типаж. Даже в той прошлой жизни мимо бы прошел, не запал. А вблизи цепляет. Демоны ее чертовы распаляют.
Держу в руках, хрупкая, одной бы рукой шею скрутил курице. А ведь не могу. Бесит. Ведет себя как целка. Болт увидела, глазищи округлила. Сопротивляется, трепыхается. Губы сочные сжала, а я до одури хочу в них. Вогнать бы по самое горло.
А как подумал, что слизняку с охотой сосала, за баки его, так озверел. Какая мне к черту разница, кому она и как давала? Сколько их было кобелей у нее между ног? Гребаное, непонятное чувство душу стало, как кислота сжирать. Сам себя в этот момент пристрелить готов был.
Лепечет, чет, не было ни фига. Кто знает, может правда. Цену себе набивала. Не успела. Это ничего не меняет. Все равно смертница. Похоть сброшу. От напряга избавлюсь. Душу ее вскрою, всю правду из нее вытяну. И выкину сучку из головы.
Только Савельева затеяла игру с моими демонами. Лживую, болезненную игру. Лучше бы страх, ненависть, презрение показывала. Так понятней. А она в ласку играть удумала. Нутро гнилое продемонстрировала.
Больше не поведусь. Хватило. Чем сильнее баба ластится, чем нежнее прикосновения, тем большую выгоду она преследует. А если запоет о чувствах – все подсадит на крючок и будет доить. Пока все кишки не вытянет, так что сдохнуть захочешь.
Мощно на болевые точки Савельева надавила. Профессионально. Сжала мою руку в своих крохотных ладошках, и все, перед глазами снова ад. Ни черта время не лечит, оно еще больше калечит. День за днем убивает. Год за годом. Демоны держат крепко, не отпускают. И не загнать их вглубь, сложно усмирить. Забыл когда спал нормально. Разучился. Привык раз втрое суток
