кто-то звал на помощь. Остановился, прислушался…нет, все тихо, показалось наверно. Только собрался бежать дальше, как снова услышал слабое «помогите», метрах в тридцати. Начал быстро пробираться в ту сторону. Раздвинув кусты, на одну секунду оторопел от шока. На земле лежала женщина, ее руки держал один мужик, второй между ее ног возился со своей ширинкой. Третий чуть в стороне, согнувшись пополам, держался за яйца. Этой заминки хватило, чтобы понять, что здесь происходит. В следующий момент я одним ударом вырубил того, что был ближе ко мне. Двое других моментально среагировали, бросили женщину и начали подходить. Как хорошо, что вам не хватило мозгов бежать. Будет об кого почесать кулаки, груши мне сегодня было мало. Дерьмовый день, и такой же вечер. Разделался я с ними быстро. Слишком быстро. Сломанные носы и челюсти, переломы ребер. Напоследок каждому хорошенечко добавил по яйцам. Завтра их бубенцы будут лиловыми и, повезет, если причиндалы, еще будут работать по назначению. А, впрочем, даже лучше, если не будут. Их жалобный вой музыкой отдавался в моей голове. Так и надо тварям. Обернувшись, не увидел женщины на прежнем месте. Покрутил головой и заметил худенькую сгорбленную фигурку, потом она упала. Побежал к ней, женщина вся сжалась и жалобно едва слышно прошептала «Не надо», но сразу отключилась. Что же за твари такие? Нет, я тоже не святой, но бить и насиловать женщин, это совсем край. Хочешь называться мужиком, а не яйценосцем, дерись с достойными соперниками.
Не долго думая, поднял ее на руки, совсем лёгенькая. В душе снова поднялась злость на мразей. Принес домой, положил ее прямо на пол в коридоре и брезгливо поморщился. Выглядела женщина как профессионалка, причем не сильно высокооплачиваемая. Ужасный, плохо наложенный, макияж сейчас был растерт по лицу, а на скуле наливался синяк. Красные, тоже полустертые губы, ярко выделялись на бледном лице. Спутанные волосы одним комком лежали рядом. Вся грязная и поцарапанная. Ну, в любом случае, какой бы падшей она не была, эта женщина не заслужила такого. Придется ее помыть сначала. Не класть же ее такую на чистую кровать. Побегал, блин.
Оставив ее на прежнем месте, пошел набирать ванну. Налил в нее побольше пены, в кой-то веке, порадовавшись, что бывшая была повернута на косметике. Если бы не ее проживание здесь, мыть бы бедолагу пришлось своим шампунем или кусковым мылом. А женщины это не любят. Катерина не раз морщила свой подправленный хирургом носик, когда приходилось намыливаться по-старинке. Так у меня сначала появилось жидкое мыло, потом гель для душа, а затем постепенно, ко мне перекочевали ее средства гигиены и пол шкафа вещей. И я это позволил, потому что вначале она была такой покладистой, как мне надо: мозг не выносила, ничего не требовала, давала, когда хочу. Ну и я ее не обижал подарками. А потом потихоньку началось то из-за чего я не завожу постоянных баб: ты где был, почему меня с собой не взял, я скучаю, когда ты придешь…Вернувшись к найденке в коридор и из воспоминаний, поднял ее снова на руки, перенес в ванную и начал раздевать. Раньше не приходилось раздевать бесчувственных женщин, оказывается это та еще задачка. Расслабленные мышцы тяжелее, кожа скользкая и так
