Ни одна обида не стоит жизни никого из вас! Все можно простить и забыть…
– Все что угодно можно забыть, – кивнул Дамир Хиляев, – только вот имена и лица своих моряков, погибших в сражении, не забываются! Даже не спорь, Василий Иванович, я пробовал – стоят перед глазами, как живые…
– Все было на нашем боевом пути, Дамир, – поддержал Козицына, Вячеслав Васильевич Козлов – командующий 9-ой «линейной», – сколько еще будет смертей в этой войне – боюсь представить. Нет причины увеличивать это число на одного адмирала… Разве не терял ты своих ребят в прошлых кампаниях? Что же изменилось сейчас, если ты готов на братоубийсво?!
– В прошлых битвах мои моряки погибали, прикрываемые кораблями товарищей из других дивизий, – холодно ответил Хиляев, испепеляя взглядом своего противника, стоявшего молча напротив и отрешенно о чем-то размышляющего, будто его происходившее абсолютно не касалось. – Сейчас же они погибли именно потому, что один из нас, либо струсил, либо…
Дамир Ринатович не успел договорить, как Белов схватился за эфес и активировал его, нажав на кнопку. «Жидкая» сталь моментально образовала лезвие сабли, по самой кромке которого засветилась полоска плазмы.
– Можете не продолжать обвинения, господин вице-адмирал, – резко ответил Кондратий Витальевич, вставая в позицию и тем самым приглашая соперника к началу поединка. – Обвинения в трусости для меня уже достаточный повод убить вас… Если не желаете прислушаться к доводам разума и понять мои действия в той битве, что ж, это ваши проблемы. Возможно, вы просто глупец. Но после слов о моей трусости простить вас и отменить поединок я не намерен принципиально…
– Еще бы ты его отменил, – невесело усмехнулся Хиляев в свою очередь, активируя оружие, – не ты бросал вызов, не тебе отменять…
– Господа, прошу вас! – Козицын чуть ли не плакал, так жаль ему было терять одного из них, а вполне возможно, что и обоих, – как пройдет поединок не было известно никому.
– Оставь причитания, Василий Иванович, – отмахнулся Хиляев, – пустое… Лучше делай, что должен…
Козицын вздохнул и опустил голову, продолжая стоять между двумя соперниками посреди отсека.
– Намерены ли вы отказаться от дуэли и пожать друг другу руки? – задал вопрос Василий Иванович монотонным голосом, произнося фразу как того требовал кодекс дуэли.
– Нет…
– Нет…
– Хотите ли сказать что-либо друг другу перед поединком?
– Нет…
– Нет… Все сказано…
– Тогда, по праву секунданта я объявляют поединок чести, – произнес адмирал Козицын. – Согласно правилам в живых остаться должен только одни из вас. Если соперник ранен и не может продолжать сражаться, вы обязаны нанести смертельный удар, иначе покроете себя позором, и сатисфакции не будет… Правила понятны? Что ж, тогда сходитесь,
