рискнуть. Он слышал Лето: шаги древид были беззвучны, а рядом кто-то явно шел.
– Лето, ты здесь? – прошептал Мелл.
– Я здесь, – в тон ему ответил Лето.
То ли древиды не слышали их разговора, то ли не придавали ему значения. Но наказания не последовало.
– Они понимают, о чем мы говорим? – на всякий случай уточнил Мелл.
– Нет, вряд ли. Язык людей они презирают.
– Ты знаешь, что им нужно?
– Догадываюсь.
– И?
– Тебе не нужно об этом беспокоиться.
– Ты издеваешься? Мне нужно беспокоиться! У меня тряпка на башке, и полоумные мифические твари куда-то меня тащат. Я думаю, мне пора начинать беспокоиться!
– Ты все равно ничего не изменишь. Мы сами решили свою судьбу, когда надели герб империи.
– Герб империи? О чем ты? – речь Мелла прервал болезненный толчок в спину.
Процессия остановилась. Мелл услышал голоса, они говорили на том же непонятном языке. Видимо, они пришли в поселение. Его взяли под руки и куда-то повели. Раздался скрип, и Мелл почувствовал, как летит вниз. Глаза ему так и не удосужились развязать.
Чудом он ничего себе не сломал. Тело болело неимоверно. По ощущениям, потянул связки на ноге. Он попытался принять хоть немного удобное положение. Хотелось спать.
Подождав для приличия полчаса и убедившись, что за ним никто не следит (знак на его ключице оставался холодным), он попытался снять повязку. Это оказалось сложнее, чем он думал. Ткань присохла к коже, пришлось пару раз потереться головой об пол; наверное, со стороны он был похож на выжившую из ума собаку: унизительно, но главное – результат.
Оглядевшись, Мелл понял, что он сидит в яме, которая выполняла роль тюрьмы. Комнатка шириной в пару мефид, а сверху, на высоте двух человеческих ростов, была деревянная решетка.
Солнце подходило к зениту. Жара становилась невыносимой. Шершавый язык прилип к небу. Нога начинала опухать и давать о себе знать. Долго он так не протянет. Надо было срочно выбираться.
Он закрыл глаза, пытаясь сфокусироваться на своих мыслях, и провалился в беспокойный сон.
– Шатаа мастарай Мелит беш, – сквозь полудрему услышал он сверху.
– Они говорят, чтобы ты поднимался. Видящая зовет тебя, – перевел Лето. Злость обуяла Мелла. Он не ждал ничего хорошего от этого типа, но предать в первый же день! Такое даже в голову не приходило.
Мелл поднял глаза, солнце ослепляло. Он не видел, что происходит наверху. Только черные силуэты.
– Штраат дак мэ! – раздался новый крик. Решетка открылась, и на голову Мелла упала веревка.
«Как они себе это представляют? – промелькнула мысль в голове Мелла. – У меня связаны руки, я при всем желании не вскарабкаюсь наверх».
Мелл подошел ближе. Веревка на поверку оказалась лозой толщиной в два пальца. Искатель не
