во многом виновата она сама, однако часть вины возлагала и на Шарлотту. Сквозил ли намек на удовольствие в том, как она высказала Мэри свое предупреждение о Джоне Спарроу? Звучала ли нотка зависти в ее настойчивом требовании, чтобы Мэри отказала ему? Это были недостойные мысли и Мэри стыдилась их высказывать, но, не имея пока возможности избавиться от них, она решила не находиться рядом с Шарлоттой до тех пор, пока не с ними не справится. Однако, поскольку мисс Лукас приветствовала ее с явным дружелюбием, Мэри решила сделать все возможное, чтобы ответить ей взаимностью.
– Ты спряталась в этом укромном уголке, – начала Шарлотта. – Уверена, что правильно поступаешь? Никто не позовет тебя танцевать, если ты невидима для человеческого глаза!
Говоря это, она улыбнулась, но за ее добродушием проглядывало напряжение.
– О, я прекрасно себя здесь чувствую. Отсюда все видно, и я ничего не упущу, – откликнулась Мэри.
– Позволь усомниться. Наблюдать за происходящим – это совсем не то же самое, что быть его частью. Кое-что ты упускаешь, можешь быть уверена.
– Думаю, для меня это лучшее место.
– Возможно – если ты уже решила сдаться без боя.
Расстроенная таким поворотом разговора, Мэри попыталась перейти на более легкомысленный тон.
– Ну что ж, твоя собственная удача не останется незамеченной сегодня вечером. Ты была первой, с кем танцевал мистер Бингли, – какая честь быть отмеченной таким образом!
Мэри старалась говорить как можно искреннее и шутливо. Она не очень-то любила Шарлотту, но ей не нравилось видеть ее в таком мрачном настроении.
Шарлотта взглянула в сторону площадки, где мистер Бингли повел Джейн уже на второй танец.
– Да, – задумчиво ответила она. – Я была лишь вежливым выбором, доказательством, если желаешь, его хороших манер и готовности очаровать нас всех. Но он не смотрел на меня так, как уже смотрит на Джейн.
Мэри проследила за взглядом Шарлотты. И правда, мистер Бингли был теперь полностью поглощен ее сестрой – он не отрывал от нее глаз, пока та шла вдоль рядов танцующих.
– Я прекрасно знаю, что мне делать и что говорить дальше, – продолжала Шарлотта. – Я должна улыбаться, кивать и смотреть равнодушно на свою отставку, смеясь и поддразнивая Джейн по поводу ее нового завоевания. Именно так я и поступлю. Я к этому привыкла. Но вот что я тебе скажу, Мэри, – не уверена, что смогу делать это и дальше.
Мэри беспокойно заерзала на стуле. Внезапная откровенность Шарлотты встревожила ее, и она не знала, что ответить.
– Мне почти двадцать семь лет. Я уже десять лет хожу на такие балы, и ни разу никто не взглянул на меня с тем восхищением, с каким мистер Бингли сейчас смотрит на Джейн. Ни разу я не была той, вокруг кого собираются другие женщины, поздравляя и восклицая. Нет, моим уделом всегда было
