переделать все, Зиновий Маркович. Я вчера вечером договорился насчет шифера с райпотребсоюзом. Завтракай – и в район, забирай все, что там у них есть. Иначе другие заберут. На следующей неделе как хочешь, но чтоб и водопроводные материалы были оплачены. А потом уж и зажимай. Все.
…Заведующий гаражом с самого порога закричал о том, что еще неделя, ну от силы две – и его разорвут на части. Все требуют машин, а у него их всего с гулькин нос.
«Гулькин нос» выглядел все-таки довольно внушительно – за первой зеленодольской бригадой было закреплено двенадцать автомашин, не считая его, председательского, газика. Но Сергееву не давало покоя, что в Ручьевке, в бригаде Круглова, на две машины больше. И, зная о разнарядке, он шумел не без умысла.
– А ты не кричи, криком ничего не возьмешь, – остановил его Большаков. – Сказал тебе – из новых одну машину, может быть, дам, больше не получишь… Теперь – как дела у строителей?
Иван Моторин, щупленький, жилистый человек, лучший по всему колхозу плотник, столяр, печник, каменщик – да были ли строительные профессии, которыми он не владел бы в совершенстве? – заговорил спокойно, неторопливо:
– Сводка с фронта строительства обнадеживающая, Захарыч. В бригаде у Горбатенки на клуб можно прилаживать вывеску. Правда, застеклить окна надо, да старик Петрович захворал.
– Что с ним?
– Да ведь как сказать… – помялся Моторин. – Оно, может, и уважительная причина, может, нет. Дочку замуж выдавал.
– Что же, он единственный стекольщик в бригаде?
– Стекольщиков-то нашли бы. А вот такой нехитрый инструмент – алмаз – один на поселок. Петровичева собственность. Никому не доверяет старик. Вот и ждать приходится. Я к тому – купить бы алмазов штук десяток для колхоза.
Большаков вынул толстый блокнот со стертыми уже золотыми буквами «Делегат областной партконференции» и рядом с записями о токарных станках, комбайнах, тракторах сделал пометку об алмазах.
– Что там с коровником в бригаде Притворова? – спросил Захар, пряча блокнот.
– Стропила поставлены. Завтра крыть надо начинать. Опять соломой, что ли?
– Нет уж, хватит соломой баловаться. Вечером туда отправлю шифер. А с водопроводом так, Иван: снимай всех людей с башни, пусть сбрасывают сопревшую крышу с телятника. Тоже закроем шифером. Да потолок там погляди – его утеплить надо.
– Погляжу. А с водопроводом надолго?
– Прервемся на недельку.
Ровно в девять утра, когда начался рабочий день в райцентре, Большаков позвонил в Озерки секретарю райкома партии Григорьеву.
– Зашиться можем без запчастей, – говорил приглушенно председатель, поглядывая через окно вдоль залитой солнцем улицы. – Фонды, конечно, выбрали, да какие это фонды! Не поможет ли чем райком?
Невдалеке виднелся дом бригадира Устина Морозова. Из ворот вышла жена бригадира, старая Пистимея, на секунду остановилась, глянула по сторонам, потуже затянула светленький платочек под подбородком
