я решился подойти к ней и извиниться за все. Тогда же мы стали друзьями. До шестнадцати мы еще не обнимались, однако проводили вместе чуть ли не по пять часов каждый день. А потом – совершенно внезапно – я понял, что хочу ее. Хочу обнимать ее, целовать в губы, гулять с ней по лесу, а во взрослой жизни – засыпать, лежа в одной постели с ней, и держать за руку, и просыпаться, зная, что она рядом. И целовать ее.
Вообще молодые люди, даже если они начисто лишены эмоций, умеют быть романтиками. Это сейчас, как создание эфира, я осознаю это. Знал бы я тогда, что от романтики ничего не останется.
Беатрис уже стояла на перекрестке. Ей было ближе, к тому же ее длинные красивые ноги были выносливее моих, как бы стыдно мне ни было от признания в этом.
Мы обнялись, и я поцеловал ее в щеку.
В последнее время она выглядела слишком бледной. Она итак была бледна из-за того, что большую часть времени проводила дома за книгами или перед телевизором, но в те дни (последние в жизни каждого из нас) она была бледна так, как бывают бледны нездоровые люди. И у нее тоже шла носом кровь.
– Ты выглядишь слишком бледной. – Будучи ужасным джентльменом, я даже не пытался скрыть своего наблюдения. – Ты заболела?
Она грустно улыбнулась и схватила меня за руку.
– Нет, все хорошо. Ты тоже не Джек Николсон[5].
Я рассмеялся, хотя мне и было обидно.
Общаясь с Беатрис, я вывел для себя одно важное правило – правило лицемера. Сформулировать его можно так: если не хочешь неприятностей, натяни улыбку. В первые месяцы наших отношений я обижался на любой саркастический выпад Беатрис, из-за чего, несомненно, происходили ссоры. Однажды она даже попыталась вскрыть вены… Благо, все обошлось. И тогда я научился переживать все внутри. К сожалению, ссоры не прекратились, потому как сразу стало понятно, что мы оба начали что-то скрывать друг от друга.
Когда мы шли вдоль реки, я вспомнил все, что видел днем, и руки мои, не подчиненные мне, задрожали.
– Ты чего? – спросила она, заметив это.
Я ничего не ответил, но помотал отрицательно головой, и мы прошли молча несколько шагов.
– Знаешь, – начал я, – сегодня я был с отцом в лесу, недалеко от Зоны отчуждения.
– Вау!..
– Подожди. – Я натянуто улыбнулся. – Ты ведь слышала историю о том, что там есть военная база?
– Ну?
– Мы видели ее. А еще я видел, как из КПП вышел солдат с дубинкой в правой руке.
– О Боже. – Она обязательно вставляла в монолог рассказчика хотя бы одно слово – таков был ее характер, если хотите. – И что же?
– Отец не заметил. Мы развернулись и поехали в обратном направлении. Я реально испугался. Это было жутко.
– Да уж.
– А потом, когда мы были в лесу и я собирал сосновые иголки – отец снова пялился на мой зад! – я увидел какое-то бетонное сооружение…
– Думаешь,
