дочь шайтана! Собака христианская! Взбежав по ступенькам на верхнюю площадку крепостной стены, Абу Хасан в ярости сорвал с головы темную куфию[8] и бросил ее наземь. У бедуинов это считалось знаком такой ярости, когда можно совершить все, что угодно. Поэтому хаджиб Монреаля, возникший на площадке крепостных укреплений – с обнаженной обритой головой, бешено вращавшимися глазами, в разлетающейся темной широкой одежде, – был поистине ужасен. От страха прислужницы устроившейся под тентом красавицы с лютней так и кинулись врассыпную, а попытавшийся было загородить Абу Хасану дорогу евнух лишь пискнул, когда тот резко оттолкнул его. И только она, эта проклятая назареянка, спокойно и невозмутимо смотрела на него своими дымчато-лиловыми глазами.
За месяцы, проведенные в плену, англичанка Джоанна де Ринель уже свыклась и со вспышками гнева своего тюремщика, и с его источающим угрозу обликом. Высокий, порывистый, всегда облаченный в черное, с наголо обритой головой, крупным носом и кривой щекой, будто втянутой под скулой внутрь, сильной шеей, очень широкими плечами и поджарым, чуть сутулым телом, бедуин Абу Хасан напоминал хищную птицу – грифа, готового напасть в любой момент. Люди в крепости его боялись, а вот пленница…
Сейчас она удобно расположилась на ковре среди подушек и почти игриво смотрела на своего тюремщика из-под длинных, подкрашенных голубоватой краской ресниц. И при этом продолжала перебирать струны! Ее черные, заплетенные петлями волосы покрывала легкая сиреневая вуаль, полоскавшаяся и звеневшая на ветру серебряными бляшками, а под шелком малинового платья-абайи отчетливо выступал округлый живот. Англичанка была на последнем месяце беременности и, понимая, что сейчас она неприкосновенна и Абу Хасан не смеет ее тронуть, дразнила его!
– Вы так носитесь по переходам Монреаля, почтенный хаджиб, что даже шлепанцы растеряли.
Абу Хасан задыхался, глядя на упрямую назареянку. Как же он ее ненавидел! Поддавшись приступу ярости, он грубо вырвал из рук женщины лютню и со всей силы ударил ею о зубец крепостной стены. Раздался треск, жалобно звякнули струны, разлетелись обломки.
Джоанна де Ринель презрительно скривила подкрашенные кармином губы:
– Как же вам нравится пугать меня, Абу Хасан!
И обратилась к одной из своих прислужниц:
– Даниэла, помогите мне подняться. Я намереваюсь удалиться к себе, пока почтенный хаджиб не начал извергать из себя пламя подобно иблису[9].
Абу Хасан смотрел, как она удаляется, неспешно и невозмутимо, только длинное покрывало развевается, стелясь по ветру. И когда она скрылась, он воздел руки и издал долгий гортанный крик – не то вой, не то рычание. Даже находившийся во внутреннем дворе в клетке охотничий гепард отозвался свирепым рычанием, заметавшись вдоль кованых прутьев.
Уводившая Джоанну армянка Даниэла невольно сжала руку госпожи.
– Ради
Куфия – головной убор в арабских странах в виде длинного полотнища, удерживаемого вокруг головы обвязкой. Служит для защиты головы и лица от солнца, песка или холода.
Иблис – огненный джинн.
