ячейки, – терпеливо повторил нотариус. – Остальное имущество – доля в квартире, автомобиль Фольксваген отходят вам. Здесь все без изменений.
– То есть все, что там есть, мой муж завещал кому-то другому?
– Совершенно верно.
Лиза задумалась. Так странно. Сергей ничего ей об этом не говорил. А ведь она даже не знала, что там хранится. Может, деньги, которые он отложил для родителей, опасаясь, что она, в случае чего, оставит тех без поддержки? Другого объяснения Лиза не находила, сколько ни думала. Хотя способ, надо заметить, был выбран довольно странный.
– Ну, оставил и оставил, – в конечном счете сказала она. – Мы закончили?
– Да. Только вот, распишитесь в журнале.
Выйдя из конторы, Лиза поняла, что злится. И дело было вовсе не в деньгах. Просто… Как он мог так о ней подумать?
Когда Лиза вернулась домой, свекровь укачивала Даньку в руках. Лиза много раз говорила ей, что этого не стоит делать, но та не слушала.
– Ну что, Лизонька, сходила?
– Угу. А вы почему не сказали, что Сережа вам завещал содержимое банковской ячейки? – спросила она, разматывая толстый шарф.
– Банковской ячейки? – у Людмилы Борисовны забегали глаза, но Лиза того не заметила, потому что наклонилась разуться.
– Да-да. Я же не знала, что он сделал это завещательное распоряжение. Вот оно нас и сбило с толку, пока разобрались…
– А, ну ты же знаешь, я немного не в себе. Забыла вовсе…
– Он же вам деньги оставил? – нахмурилась Лиза, никак не в силах взять в толк, что ее настораживает в поведении свекрови.
– Да-да. Конечно. Только знаешь, что я тебе скажу? Не должно так, Лизонька, быть. Не дети должны завещать что-то родителям, – шмыгнула носом. И Лиза, испугавшись, что довела свекруху до слез своими расспросами, вмиг забыла обо всех смутных подозрениях и крепко ту обняла.
– Ну, все. Не нужно мне было вам напоминать.
– А что, тебе нужны деньги? Так ты только скажи. Мы с Юриком все, что хочешь, для вас…
– Ничего мне не нужно, Людмила Борисовна. Я рада, что он о вас позаботился.
– Ты хорошая девочка, Лиза. Мы всегда тебя очень любили.
Лиза растрогалась. Обняла свекровь. Она тоже их очень любила.
– Я бы так с вами вечность стояла, но грудь уже закаменела. Молока столько, что хоть еще кого-нибудь усыновляй, – пошутила Лиза.
– Конечно-конечно! Ты на меня не обращай внимания, иди Данюшу кормить. И провожать не выходи, я дверь захлопну.
Лиза кивнула, и поскольку молоко уже и впрямь стремилось наружу, пошла вымыть руки. После забрала сына и спешно приложила к груди.
Все же они отлично справлялись. Она… и Данька. Может, другой женщине и надо девять месяцев, чтобы подготовиться к будущему материнству, но ей и пары недель хватило. И как будто они всегда жили так… И как
