который был уже на полторы головы выше нее. – А через два месяца день рождения деда, на котором мы все соберемся, – пытался приободрить он ее.
– Ты прав, Лёв, что-то я раскисла, – согласилась она, шмыгая носом. Ох, мамы такие мамы! Только успокоили тетю Надю, а сейчас и моя туда же…
– В самом деле, мам! – подключилась я, подходя и тоже обнимая ее. – Вы словно на другую планету нас отправляете.
– Вот родятся у тебя свои дети, тогда и поймешь.
– Не в ближайшем будущем! – ужаснулась я от одной только мысли.
– Если бы я так думала, тебя бы на свете не было, – по-доброму улыбнулась мама, гладя меня по волосам.
– Просто ты не смогла устоять перед харизмой папы, – поддразнила я ее.
***
– Я что-то расхотел ехать на шопинг, – закончив прибираться, улегся на диван друг.
– Что, тоже поддался настроению родителей? – скептически спросила я, заканчивая заплетать волосы в колосок.
– Просто так странно уезжать, через несколько дней мы будем совершенно одни в незнакомом городе.
– Будет классно! Мы будем делать что хотим, гулять и веселиться!
– Мы и так не особо ограничены в том, чтобы гулять и веселиться, – не разделял друг моего энтузиазма. – А если ты про клубы и выпивку, можешь забыть про это.
– Какой же ты зануда! Всё, вставай, пошли шопиться, – потребовала я, предвидя скорую ссору, если не съеду с этой темы. Главное – добраться до Москвы, а там я свое получу.
Лев
– Тая, хватит вертеться! Самолеты падают намного реже, чем…
– Хватит болтать! – зашипела Булочка, продолжая сидеть с зажмуренными глазами.
– Ну ты и трусиха, – рассмеялся я, не в силах сдержаться. Подруга всегда боялась летать. Помню, как она два года назад даже умудрилась стащить у тети Даши снотворное перед вылетом в Египет. В итоге мы, не сумев разбудить ее по прилете, так сильно испугались, что вызвали скорую.
– Ржешь? – сощурила она глаза и стиснула зубы, фырча от злости. – Весело тебе?
– Ну не плакать же, – урезонил я ее, – ты смешная. В чужой город переехать тебе запросто, а в самолете дрожишь, как мокрый суслик.
– Сам ты суслик! Мне страшно, понимаешь ты? Я до одури боюсь летать, – прошептала она, и тут я заметил, какие белые у нее пальцы, а губы – чуть ли не синие.
Веселье как рукой сняло, я даже испугался, что придется сходить с рейса. Вдруг ей в полете станет плохо?
– Эй, ты что? – подтянул я ее к себе, несмотря на сопротивление, начал растирать заледенелые пальцы и ласково бормотать. – Я же с тобой. Если умрем, так вместе. Это будет так быстро, что ты даже не успеешь ничего почувствовать.
– Знаешь, никогда не устраивайся на работу в службу психологической поддержки, – серьезно посоветовала она, устраивая свою голову на моей груди. – Лёв, надо было ехать на поезде. Пусть дольше, но зато безопаснее.
