но момент для откровенностей на религиозные темы явно не самый подходящий. К счастью, мозги у него работали, так что большую часть вчерашнего вечера и сегодняшнего утра он просидел в Интернете, ликвидируя пробелы в соответствующих знаниях. Как выяснилось – не зря. Линар, кстати, мудак – мог бы и предупредить. Или он сам не знал? Вполне возможно, на самом деле – как бы старый знакомый не пыжился, пытаясь изобразить себя обладателем некого авторитета, выглядело это не слишком убедительно.
– …говорит, ты воевал? Расскажи об этом.
Валеев не без гордости кивнул:
– Да. В четырнадцатом, на Донбассе. Сначала стрелком был, потом мы пулемёт отжали…
В принципе, хорошо, что прислали этого Абдаллаха, или уж как там его на самом деле. Честно говоря, выглядел он примерно таким же Абдаллахом, как тихонько сидящий в соседней комнате Линар – Майклом Джексоном. Обычная европейская внешность, единственная явно нерусская черта – очень тёмные, почти чёрные глаза. Вообще, конечно, повезло, что общение с эсбэшником (ну, а кто это ещё может быть?) проходит здесь, а не где-нибудь под Мосулом. Тут, если вдруг он провалит проверку, его просто выгонят. А если попытаются что-то сделать – можно отбиться. В крайнем случае – выпрыгнуть в окно. Второй этаж, ничего страшного.
– …потом в аэропорту ещё немного, ну и домой поехал.
Абдаллах вновь кивнул, правда, без прежнего одобрения.
– То, что у тебя есть опыт войны – хорошо. Среди братьев с Идель-Урала таких немного, а кто есть – те, в основном, раскаявшиеся муртады.
Марат попытался вспомнить, кто такие муртады, и отличаются ли они чем-то от мунафиков, или это одно и то же. Кажется, муртады – это вышедшие из ислама открыто, а мунафики – притворяющиеся мусульманами, но на самом деле не верящие. Или наоборот? И кто хуже? Он недовольно поджал губы – понапридумывают всякого, голову сломаешь. Нет бы по-русски называть.
Собеседник заметил его реакцию, но, видимо, неверно её истолковал:
– Да, я понимаю – трудно доверять тем, кто когда-то воевал с мусульманами на стороне неверных. Но Аллах милостив – он даёт шанс искупить…
Марат наконец понял, кого ему напоминает Абдаллах своими повадками. Мента. А конкретнее – того рязанского опера, что допрашивал Валеева в отделении после выпускного. Тогда они с пацанами здорово нажрались, и где-то что-то разбили, в итоге Марат оказался в райотделе.
Опер поначалу казался неплохим, всё понимающим парнем, вот только вскоре он с парой коллег уже демонстрировал молодому парню «слоника»,30 «колесо»31 и прочие традиционные ментовские способы повышения раскрываемости, убеждая гражданина Валеева взять на себя серию ограблений, в ходе которых одному из потерпевших, брату судьи, проломили голову. Никакого отношения к ограблениям, разумеется, Марат не имел, но не успей отец выяснить, где он, и выкупить сына у стражей порядка – признался бы в чём угодно, вплоть до убийства
Задержанному надевают противогаз и перекрывают шланг, тем самым закрывая доступ кислорода.
Задержанному сводят руки и ноги за спиной, и защелкивают их наручниками вместе. Потом избивают и оставляют в таком положении на несколько часов.
