нервами? Ни у кого нет права на ошибку – ни у него, ни у них, – но если они не выстрелят, то заплатят своими жизнями и Он, – Лёха, – будет нести за это ответственность… «Пусть лучше их жизнь будет на моей совести, чем их смерть…», – успел подумать Лёха.
Девочка была уже совсем близко, сделала круг перед блокпостом, затем другой. Рюкзачок в форме мишки соскользнул с плеч в её правую руку. Она заканчивала третий круг и вот-вот должна была повернуться к блокпосту лицом. Ещё миг и она сможет швырнуть мешок!
Лёха выстрелил…
Выстрел, словно щелчок бича, разрезал воздух, и пуля вошла девочке между грудей; рука с рюкзаком взмыла вверх, но он так и остался в её руке, упав рядом с головой своей мёртвой хозяйки; её глаза моргнули, она поперхнулась кровью и, дважды тяжело с хрипом вздохнув, затихла навсегда в двадцати метрах от блокпоста.
Пацаны на посту попадали по углам в изнеможении… Лёшка с открытым ртом пялился в прицел, и он успел увидеть, как жизнь ушла из девочки. Он убрал палец с курка и закрыл глаза. А затем открыл их снова, услышав выстрел: Данила стрелял по рюкзаку, наверное, хотел проверить, есть ли там бомба. Но рюкзак не взрывался… Через несколько минут Данила решился медленно подойти к ребёнку. Взяв рюкзак в руки, он открыл его.
И ничего не произошло – внутри лежал хлеб, несколько шоколадных конфет и прострелянная банка тушёнки…
Рюкзачок выпал из рук Данилы. Он перевел на девочку взгляд и вдруг узнал её – они шастали по одному из аулов в поисках жратвы, и именно её отец сказал ей принести им припасы. Она, отдавая именно ему нехитрый скарб, тогда улыбнулась… Данила понравился ей… Он не знал её имени, но как он мог не узнать ее лицо?! Столько всякой параши произошло после этого, что не до воспоминаний лиц, даже и девичьих…
Он упал возле трупа на колени и заплакал, заплакал так искренне, что слёзы сплошной стеной стояли в глазах, будто вся боль и скорбь, накопившаяся за все эти месяцы, где день идёт за неделю, а месяц за год, вытекала из него со слезами.
31 июля заканчивалось. Лёшка приполз на свою койку и проспал двое суток на одном и том же – правом боку.
***
В августе несколько дней шёл штурм Аргуна. Боевики вновь прошли «незамеченными». Пацаны из ВДВ рассказывали, что иногда они видят колонны боевиков, но имеют приказ «Пропустить»…
Стоит только «зажать» боевиков и реально начать перекрывать им «кислород», как тут же приходит директива «сверху» – «Пропустить», а значит, – и дать уйти. И басмачи, ровными колоннами, прекрасно вооруженные и экипированные, со смехом уходят.
Данила не знал, на какой он тут срок и эта неизвестность просто убивала его. Каждодневная борьба за жизнь изматывала, а осознание того, что каждый день может стать последним, должно было бы давно убить в нём чувство страха, но не убило…
Это произошло до того
