Перо находок. Стихи из воздуха. Александр Буланов

      Дрожит стекло в оконной раме,

      Дрожит душа в оправе дней,

      Что было раньше вместе с нами,

      То между нами стало в ней.

      И от мороза стёкла сильно

      Скривились, выгнулись дугой,

      И льда узоры изобильно

      Покрыли окна пеленой.

      Но в этом ласковом барьере,

      Как в обветшалой тишине,

      Душа тоскует о потере

      И выбирает стужу мне.

      И это мне? Пожалуй, не хочу.

      Чего ещё ненужного предложишь?

      О, сколько дней истошно хохочу,

      И, вероятно, улечу в Воронеж,

      Где на большой асбестовой трубе

      Качаются ремонтники котельной.

      Я забываю мысли о тебе,

      Метая в них свой амулет нательный.

      Свой талисман, разбитый на куски,

      Я подберу, изломан и удачлив.

      А ты усни, массируя виски,

      На не своей, но, всё-таки, на даче.

      И напевают шёпотом осин

      Резные дни под звуки кашалота.

      И я шепчу, шепчу тебе: «усни».

      А ты в ответ не засыпаешь что-то.

      Давай же так – расходимся с тобой

      На плоскости крыла от самолёта,

      Под оркестровый барабанный бой

      И алименты по размеру МРОТа.

      У крымских гор и спорных валунов,

      Где грек сидел, татарин искупался,

      Где солнце не встречается с луной,

      И кроме нас никто не расставался.

      Давай же так – останемся вдвоём

      Ещё на эти только две недели,

      И, может быть, в отчаяньи поймём,

      Что вовсе расставаться не хотели.

      А может, всё закончится совсем,

      И мы минуем нужную развилку.

      Покружимся, как в детстве карусель,

      И разлетятся имена и снимки.

      Вот звук, пронизанный иголкой:

      И жалобный, и леденящий.

      Вот мой портрет за книжной полкой,

      С моим листком задвинут ящик.

      На зеркалах покровы шерсти —

      Так, видно, умер для неё я,

      Ведь не хотят обычно лести

      От великана и изгоя.

      Кружат ботиночки попарно,

      Сменяя времена сезона.

      Я стану очень популярным,

      Но этот мир закрыт как зона.

      И проходя возможно мимо,

      На максимальном расстоянии,

      Я, понимаю: не обнимут,

      И не хожу с ней на свидание.

      Порицаешь явление страха,

      Если сам ты явление есть.

      Сам себе и помощник, и знахарь,

      И благая, и трудная весть.

      Сколько жил ты в пустыне безлюдной

      И бродил по далеким прудам?

      Ты настолько же стал неподсудный

      Всем людским трибуналам – судам.

      Ты

Скачать книгу