Рита, которую она теперь так беззастенчиво рассматривала – гостья из соседнего городка и, несмотря на зажатость последней, Инна порадовалась, что та не будет здесь долго. Девушка не любила тех, кто мог даже случайно оказаться конкурентками.
Одну из девушек группы Инна сразу «записала» в список опасных и заранее возненавидела. Тоня была обаятельной болтушкой, довольно приятной, но не «носила себя», открыто и просто общаясь со всеми. Нередко Тоня оказывалась в центре внимания, даже не пытаясь его получить.
Инна большую часть времени рассматривала девушек, почти не заметив парней, хотя в этой группе их было больше, чем девчат. То, что девушка не услышала почти ничего из прочитанного и о чем говорилось, не было удивительным. Но факт, что рассматривать мужчин она стала только в конце, немного удивил саму Инну. Несмотря на намерения Инны – ее «природа» взяла свое. И только в конце общения, Инна заметила, что Александр изредка, но очень внимательно поглядывает на нее. Заметив пристальное внимание руководителя, Инна сжалась и вдруг поняла, что все это время чувствовала себя как кошка на охоте, которая смутно ощущает, что за ней кто-то наблюдает и намерения этого «кого-то» ей неизвестны. Заметив наблюдение, Инна внутренне сжалась и сделала вид, что слушает. Но Александра оказалось, трудно было обмануть.
Последняя молитва Инне показалась очень длинной. Перед молитвой многие говорили о своих больших и маленьких нуждах и благодарностях, затем встали на колени. Инна тоже стояла на коленях, чтобы не выделяться, но все время поглядывала на часы. С непривычки за пол часа общей молитвы, когда вслух молился каждый желающий, ее колени затекли и начали болеть. Спустя несколько минут Инна встала на ноги, но даже стоя, она едва дождалась, когда закончится молитва.
После молитвы, когда все уже начали расходиться – Александр подошел к Инне.
– Инна, можешь ли ты уделить мне минутку? – спросил он.
– Ну… в общем-то, да – смутилась та.
Девушка чувствовала себя как преступник пойманный с поличным, когда вдруг хозяин комнаты войдя, включил свет. Но Александр заговорил не о том, о чем думала Инна.
– Могу я задать тебе личный вопрос? – поинтересовался руководитель.
– Да… если только я захочу ответить… – сжалась девушка.
– Скажи, ты не замечала у себя неожиданные вспышки ярости или обидчивости? Может быть, какую-то тяжесть на душе, которую не можешь объяснить, или необъяснимую ненависть к человеку, как например сейчас ко мне? – в голосе мужчины девушка не слышала ни обиды, ни гнева. Его вопрос был наполнен участием и добром.
– Да уж… – пораженно усмехнулась Инна, покачав головой – скорее я могу назвать минуты или секунды, когда тяжести нет и короткие моменты затишья, когда необъяснимой злости и ненависти нет… – честно призналась она.
– А когда приходят эти «короткие минуты или секунды» ты не можешь определить? – продолжал он.
