небезуспешной: напившихся поваров так качало, что им было глубоко всё равно, переваливается ли корабль с боку на бок, или нет, качки они не замечали.
Главного же Повара и шторм не брал: лишний раз пройтись по кораблю он, конечно, не рисковал, но и аппетита не утратил.
Не действовала качка и на нового кондитера.
Главный Повар очень этому обрадовался и отправил его проверить, не испортились ли от шторма продукты в трюмах.
– Посмотри всё тщательно, – напутствовал он, – от этого конкурс зависит.
Новичок отнёсся к поручению очень ответственно и не успокоился, пока не исследовал каждый уголок трюма, каждый мешок и ящик.
Главный Повар был весьма доволен, а сам Оранжевый Платок – нет. Когда проверять стало нечего, он помрачнел.
– Вот работник! – восхищался Главный Повар. – Не чета вам, дармоедам. Только и знаете, как продукты переводить: не успели съесть, а уже к борту бежите, да обратно вываливаете. Морская болезнь, морская болезнь! Лишь бы от дела отлынить!
И (в награду) он послал работящего новичка убирать каюты тех, кто не успел добежать до борта.
Повар с Перекреста снова воспрял духом.
– Наверное, это у него такое средство от морской болезни, – решили поварята. – Должен что-то делать, иначе тоже свалится. Сумасшедший, одним словом.
Сами они почти все оправились от морской болезни на следующий день, и их больше не тошнило от безумной качки. Но на глаза Главному Повару не показывались, чтобы он не привлёк их вместе с человеком из пивной к какому-нибудь полезному, но неприятному делу.
Они по очереди бегали на камбуз за кашей, сухарями и компотом для всех. Бублик съедал свою порцию каши и выпивал компот, а сухарь оставлял для Солонки. Днем она пряталась в каком-нибудь тёмном закутке, а ночью прибегала за едой.
Бублик жалел, что нельзя её рассекретить.
Девизом Главного Повара (справедливым, конечно…) было: “КРЫСА – ВРАГ КУХНИ!”
“Но ведь жизнь из одной кухни не состоит…” – думал, вздыхая Бублик, гладя спинку крысы. – “Она ведь даже не серая, а бежево-кремовая. Почти морская свинка, только умная и не лохматая. И всё равно крику будет, если её найдут…”
А Солонка и не думала находиться, и второй раз попадать в клетку не собиралась.
Вечного ничего не бывает, и шторм утих. Все стали понемножку оживать, но утром не досчитались самого стойкого: человека с Перекрёстка.
Поварята бросились на его поиски, – и нашли лежащего без сознания у гальюна на носу «Невесты ветра». Кто-то треснул нового повара по оранжевому платку, прямо по темечку, чем-то тяжелым.
Корабельный лекарь, который лечить совсем разучился (ну не болели Морские Корабелы!) отказался даже подходить к раненому и позвал тётушку Гирошиму.
Она осмотрела бесчувственного Оранжевого Платка и нахмурилась:
– Его не просто оглушили, а ещё и по ноге стукнули.
– Сломали ногу? – ужаснулся Главный
