молчала. Лишь взглядом гневным женщину сверлила. Я же камни неровные под ногами рассматривала, не в силах пытку варварскую больше выносить.
– Вот и славно, – чуть мягче сказала Джудита. – У вас ровно один час, чтобы придумать, чем князя нашего порадуете.
Женщина развернулась и, отстукивая тростью известный только ей ритм, устремилась прочь.
Девушки разбрелись по парку, а я сетовала на то, что даже рассмотреть их толком не успела. Не до того мне было. Все мысли новым заданием были заняты.
Я недоумевала. Что за очередная глупость? О каких подарках идет речь, если мы здесь лишены всего? Князь нас поит и кормит, да взаперти, словно рабынь, держит. Благо, хоть в сад позволил выйти да глоток воздуха свежего сделать.
Солнце не щадило меня. Оно опаляло кожу нежную, заставляло краснеть ее. Пытаясь спрятаться от его лучей, я направилась к беседке. Под куполообразной крышей, увенчанной белоснежным шпилем, царила приятная прохлада. Камень еще не успел нагреться, оттого в столь знойный день находиться здесь было отрадно.
Тихий шелест листвы да журчание воды ласкали слух. Голоса соперниц давно смолкли. Наверное, девушки в глубь сада ушли на поиски того, чем Томаша смогли бы порадовать. А мне и радовать его не хотелось вовсе. Душа от гнева металась, места себе не находила, а совесть неустанно мучала. Он – враг мой, а не жених желанный. Он варвар жестокий, пред которым я – княжна Домбровская – на колени опустилась.
Тошно. Отец бы не простил.
Сквозь журчание ручья до меня донесся еще один звук. Прислушалась. Не иначе, как плачет кто-то.
Нехотя я вышла из беседки. Шумно выдохнула, почувствовав себя будто в воде кипящей. Нет, Томаш определенно от части девушек, участвующих в отборе, хочет избавиться заблаговременно. Иначе, как объяснить это издевательство?
– Анисья? – За цветущими зарослями кустарника сидела черноволосая девушка, поджав под себя ноги. Взор ее потух, на щеках влажные дорожки слез соленых виднелись. – Тебя кто-то обидел?
Осторожно опустилась на колени рядом с Анисьей. Она подняла на меня свой опечаленный взор да горько вздохнула. Казалось, в душе у нее боль таилась ничуть моей не меньше. Она терзала ее, рвала сердце девичье.
– Нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Устала я. Чужой себя тут чувствую, – ответила Анисья, громко всхлипнув.
Мне ли не знать, что такое быть лишней? Взгляды колкие на теле изо дня в день чувствовать, да ропот за спиной ни на миг не смолкающий слышать?
– Зачем же согласилась в отборе участвовать? – спросила я. Если меня сюда силой доставили, то остальные участницы, судя по всему, по доброй воле прибыли в замок владыки Пепельных туманов.
Анисья тыльной стороной ладони смахнула с щеки слезы, припухшие веки пальцами потерла.
– А у меня не было иного выбора. Не княжеская я дочка, чтобы нужды ни в чем не знать, – сказала она, удостоив меня завистливого взгляда. –
