не укоренит тебя на троне лучше, чем наличие наследника. Жеребец вряд ли способен родить тебе сына.
Тут сложно было не согласиться. Но и законная супруга тоже… А Эдмунд меньше всего хотел, чтобы его жена смотрела на него с омерзением.
И его величество тоже понимал, что грызет его единственного наследника. Увы, у короля осталось слишком мало времени, чтобы он мог позволить себе щадить его чувства.
– Независимо от того, найдешь ли ты… ее… супругу тебе выбрать придется, – отчеканил король, не глядя на сына. – Уже к зиме ты должен быть женат, и желательно, чтобы твоя супруга уже ждала сына.
– Ты уже с богами договорился? – хмыкнул Эдмунд и, чтобы спрятать обуявшую его злость, вскочил на ноги и даже отвернулся к окну. Кому, как не отцу, понимать, насколько абсурдны его планы. Если, конечно, принц не отыщет… ее… – А то вдруг перепутают корзинки и подсунут тебе внучку.
Эдмунд пытался шутить, но каждое слово словно выплевывал. Все планы короля выглядели для него издевкой.
– Я поговорю с ними об этом. И очень скоро. Я умираю, Эд. И жизнь утекает из моего тела слишком быстро, чтобы я мог не волноваться о судьбе королевства.
Его величество говорил спокойно, уверенно. В этом был весь отец – на первом месте королевство. Все остальное, включая самого правителя, создано, чтобы служить короне.
– Ты не драматизируешь? – уже спокойней полюбопытствовал наследник.
– Я слишком прагматичен и реалистичен, чтобы драматизировать. Но мы сейчас не об этом. Ты прекрасно понимаешь, чем грозит тебе шаткое положение. Отсутствие наследника, сомнения в будущем, возможность переворота… у моего брата, к примеру, четверо здоровых сыновей, у которых уже есть свои сыновья…
– Дядюшка женил моих братьев, едва им исполнилось по четырнадцать. На двадцатипятилетних старухах, – заметил Эдмунд.
– Эти старухи из знатных родов. И любая из них даже не задумается, прежде чем вогнать тебе в спину нож, если наградой ей будет корона. Все они как стервятники, только почуют слабинку… Да что я тебе как ребенку объясняю? Сам понимаешь!
Эд понимал. Даже лучше, чем считал отец. И от дяди со всем его выводком избавился бы уже давно, если бы не возражение отца. Откровенно говоря, принц не понимал этих родственных чувств. А иногда даже подумывал – а не скрывает ли родитель от него что–то важное? Но, спрашивая, получал неизменно отрицательный ответ.
– Я хочу, чтобы ты поклялся мне, что в этот раз – отбор закончится свадьбой! – приказным тоном попросил король.
– А как же предсказание?
– Плевать на предсказание! – вспылил его величество, но тут же взял себя в руки. – У тебя есть обязанности и долг. А когда исполнишь его – следуй предсказанию, заглядывай под юбку хоть каждой девице в королевстве. Что хочешь, то и делай. Это уже не будет иметь особого значения.
И как бы ни противилось предчувствие в душе принца, он, обернувшись, опустился на одно колено
