Продолжаю свои басни! Сам думаю: Не понимаем полностью, вот и не знаем душу. С телом же, совсем наоборот. Все видно. Кому-то нравиться; а ведь есть наверное такие – которым нет. В основном: женщинам, что-то в себе не нравится. Хотя, возможно и мужчины подобные рождаются.
– Да это понятно, еще дальше, – подгонял неспящий, удивленный некоторым репликам Денис.
– Так вот, бабушка объясняла: побаливал я в детстве потому, что душу не устраивало что-то. Вероятно, были на нее другие планы. А у кого? – тогда было не вполне ясно. Только бабушка обещала: Великое предназначение России…, а может, и просто свое желание исполняла. Ну, для любимого то внука.
– И все? Вся история! – Переворачиваясь на другой бок, разочаровано посмеивался верхний жилец. – Тоже мне…, скукотища.
– Да нет. Это вступление было – эпиграф. Так рассказывать дальше или детское время закончилось?! – Не замечая иронии, серьезно интересовались с нижней кровати.
– Давай – давай, что тянешь как кота за промежности, – зевая, высказалось “высшее” недовольство.
– Давным-давно, и очень далеко отсюда, произошел один… случай не случай; а довольно непраздная история: Как-то, в одно обыденное и ни чем не примечательное утро осени; один маленький мальчик поспешал с мамой в садик. Однако весь фокус был в том, что малышу казалось – прохожие понимают: это я веду маму в сад. Да, так и никак иначе… Ведь очень хотелось считаться взрослым.
– Ты наверное скажешь? – обращался Лев: Так многие дети мечтают. Правильно… И потому, что располагался садик в квартале от дома; вот они и оказывались там часто самыми первыми посетителями.
В общем, в тот раз – не успев промокнуть под мелким сентябрьским дождем; хотя мальчик и порывался идти первым, а все же – под влиянием внешнего ненастья – стихии, часто оглядывался и прижимался к тому небольшому пространству, что улыбаясь предоставляла мама. Поскольку естественно спешила за четырехлетним богатством, дабы прикрыть родное зонтом или собой – подобно медведице от любых угроз. Тем более следом, ей предстоит бежать назад – на остановку, и вступить там в гарантированный ежедневно, неравный бой. Когда защитившись от применения невероятных по изобретательности абордажных приемов, технично проникнет внутрь автобуса девятнадцатого маршрута. Где также предстоит хорошенько стараться, чтобы удачно ввинтится в первую же освободившуюся щель: между стоящими и качающимися по ходу движения, наглыми как пираты – пассажирами. Так зависнуть, не придавая значения ощущениям, от чувства веса на себе целого – часто с нотками запахами перегара, общественного желтыша – “Икаруса”.
Внутри этой – своей невозможности пошевелится, она пробудет около часа: до самой конечной. Где вырвется первой из ненавистных наглых объятий, и логично вспорхнув своей привычно-летящей походкой, приземлится уже на территории автобазы, откуда обязательно сбежит вечерком, дабы не опаздывать за малышом в сад; когда усталая и счастливая, опять будет
