наверное.
– Уверен? От этого могут зависеть наши жизни, – поворачиваюсь и пристально смотрю ему в глаза. В этот раз он не отводит взгляда и отвечает:
– Он курил всю дорогу, как чёртов паровоз.
– Хорошо, тогда план такой, – я указываю рукой с пистолетом на тех двоих, что болтают под навесом. – Этих нужно убить, быстро и точно. Они сейчас слишком близко к колонкам, и если выстрелить неосторожно, то всё может взлететь на воздух, а мы с тобой погибнем в столпах пламени.
Оборачиваюсь и пристально вглядываюсь в его лицо, и вдруг он расплывается в широкой улыбке, отчего вокруг его глаз и у рта собираются глубокие морщины. Я не понимаю, что его так развеселило, пока он не говорит со смехом:
– Погибнуть в пламени – наверное, это та самая смерть, которой от меня и ждали.
Я знакома с его биографией. До того как стать лидером металл-группы он работал взрывотехником, и принёс в коллектив не только низкий хрипловатый голос, по которому их теперь легко узнают фанаты, но и яркое огненное шоу, благодаря которому популярность группы «Конец ночи» значительно выросла.
Его обнажённые плечи сотрясаются от смеха. Он прижимает широкую ладонь к губам, беззвучно смеётся пару секунд, но довольно быстро успокаивается и говорит уже серьёзно:
– Извини, конечно я буду осторожен. Это всё проклятые нервы, я уже не надеялся на спасение.
– Понимаю, – я чуть улыбаюсь, но получается ненамного лучше, чем утром, когда я хотела подбодрить Софию. – А теперь пошли, пока они не очнулись и не поняли, что происходит.
Я выхожу из дверей. Битое стекло хрустит под ногами, и я успеваю подумать, что мой новый друг наверняка изрезал ступни именно тут, когда мозг переходит в боевой режим, и такие мелочи перестают беспокоить. Тот парень, что стоит ближе к колонке, первым замечает меня. У него на шее автомат. Он пытается вскинуть его, и в этот момент я пускаю пулю точно ему в лоб. Нажимаю на курок без страха, как и учили. Стреляю я значительно лучше, чем вожу. Парень падает на спину, нелепо взмахивая руками, но я уже смотрю на второго. Он безоружен, и заметив дуло пистолета, направленного на него, бросается наутёк. Стреляю в спину, но в последний момент он отклоняется, и я лишь легко раню его в руку. Парень взвизгивает, как свинья, и, резко меняя траекторию, со всех ног бежит по направлению к выезду с заправки. Целюсь, чтобы добить ублюдка, и в этот момент раздаётся выстрел, и парень падает как подкошенный.
«А он неплохо владеет оружием для музыканта», – думаю про себя, а сама уже ищу третьего.
Место для курения находится позади магазина. Я спешу туда и вижу последнего. Ему не больше двадцати. Он не убегает. Стоит на месте, будто олень в свете фар, и пялится прямо на меня. Глаза – как два блюдца. Я догадываюсь, что курил он не табак, и его одурманенный мозг никак не может сообразить, что происходит. Стреляю ему прямо в голову. Она взрывается как переспелый арбуз, так, словно это не моя пуля убила его, а мозг разорвало от перегрева. Мерзкое
