казалось бы, уже нечего. А когда не было войн, запорожская вольница отдавала бунчуки своим Тарасам Бульбам, и те вели ее грабить уже польские владения. И вот тогда горели городки и маетки[2], жидов-корчмарей совали пятками в огонь, чтобы те выдали свои захоронки с серебряными монетами, а пышно-белотелых панночек выдавали войску на предмет группового изнасилования.
За то время, пока эти земли находились в составе Российской империи и СССР, они вроде бы подернулись тонкой пленкой цивилизованности, но теперь эта поверхностная оболочка истончилась и лопнула, и наружу полезли едва прикопанные в земле хтонические демоны. Оккупированная укровермахтом часть Донбасса знает, чего стоит селянин с ружьем – хоть доброволец, хоть мобилизованный – когда видит, что есть что грабить и чувствует безнаказанность. Впрочем, с безнаказанностью-то получился швах: все истории за пять лет записаны в Белой Книге[3], и, едва на этих землях установится новая власть, прокуратура и следственные органы примутся за работу, перемалывая АТОшный контингент из грабителей и убийц по подрасстрельным статьям нового УК. В ДНР и ЛНР, законодательство которых станет основой федерального общеукраинского, смертная казнь применяется довольно широко.
Лежащий на правом берегу Днепропетровск, где наряду с пророссийскими настроениями свили гнездо самые темные силы, находится под контролем «губернатора» Бориса Филатова по прозвищу Вешать-Будем-Потом, подгребшего под себя не только местных националистов, но и части ВСУ и НГУ. При этом российские войска заняли левобережную часть города: Амур-Нижнеднепровский и Индустриальный районы. Мосты через Днепр взорваны, а форсировать реку с ходу команды не было.
Южнее, за Днепропетровском, обстановка намного благостнее. Идейных укров тут меньшинство. Передовые отряды под российскими триколорами, среди которых попадаются алые флаги с символикой СССР и копии Знамени Победы, население встречает хоть с холодным удивлением, но не враждебно. Еще бы – ведь это не коренные украинские земли, а территория бывшего Дикого Поля, завоеванная и колонизированная Российской империей во времена императрицы Екатерины Второй и князя Потемкина-Таврического. Население тут исконно русское, с небольшой примесью татарского и греческого элемента. Мат-перемат, на котором разговаривают эти люди, не в счет, ибо таков деградировавший и одичавший за двадцать восемь лет украинской незалежности русский язык. Пятнадцать лет назад их постарались отрезать от русского информационного поля, запретив трансляцию российского телевидения по кабельным каналам, и с тех пор они настолько же отстали от жизни, воображая себе Россию ухудшенной копией Украины, которой правит кровавый диктатор Путин. Новую Россию, какой она стала за эти годы, этим людям предстоит открывать, как волшебную Страну Чудес, а пока она для них страшный Мордор, откуда рукой подать до Гулага.
Южнее Днепропетровска
Маеток, он же имение, он же вотчина (рус.) – большое частное землевладение с пахотными землями, амбарами и поселениями, а также часто с усадьбой и домом владельца. Принадлежали маетки обычно представителям светской аристократии (шляхте и магнатерии) или духовенству (монастырям, храмовым комплексам, религиозным лидерам и т. п.). Противопоставлялось государственному землевладению или владению монарха (королевщине, императорскому землевладению).
Белая книга Следственного комитета Российской Федерации содержит задокументированные свидетельства преступлений против человечности, совершенных киевским режимом на Донбассе и по всей территории Украины.
