скучающего рядом сотника, пригласили в свою компанию. Славянскую речь все знали неплохо.
Выпили, познакомились…
Каллист, Феоктист, Георгий…
Михайло имена запомнил – авось, пригодится. Один – купец, двое – кормчие. Люди уважаемые, с разных судов, но еще в Константинополе все тоже другу друга знали. Вот и сейчас вспоминали дом… то и дело сбивались – обсуждали цены. Это уже – на понятном славянском диалекте, чтоб и новый знакомец мог принять в беседе участие. Элементарная вежливость – признак цивилизации и культуры. Именно так и выразился Феоктист-кормчий, поднимая очередной бокал. Да-да, пили из бокалов толстого синего и коричневато-желтого стекла. Цвет зависел от места производства, от примесей в песке – в Киеве синие делали, а, скажем, в Новгороде – желтые. Или наоборот.
Сотник тоже перешел на вино, заказал, как принято было, разбавленного – две третьих воды на треть вина – вполне интеллигентно. Половина наполовину разводили только горькие пьяницы, а уж совсем неразбавленное пили вконец опустившиеся люди. Типа вот северных варваров, всяких там варангов.
– А вы что здесь делаете, Михаил, если не секрет?.. Ах, продаете мед? Так мы у вас купим.
Вот так и деду угодил – за лодку меда заморский гость давал вполне приличную цену. Правда, с уговором – на вкус попробовать лично.
– Да хоть сейчас пробуйте! – радушно предложил молодой человек.
– Ну-у… сперва отобедаем, а уж потом…
И вновь о ценах заговорили. Тут Миша улучил момент, как бы между прочим, справился о ценах на рабынь, мало ли, кто-то и проговорится.
– Рабыни? – Каллист – сухопарый мужчина лет сорока – пригладил черную фасонистую бородку. – Ну, это смотря какие… и смотря в какое время. Если война какая и пленниц много…
– Ну, это понятно, – махнул рукой Миша. – Закон предложения и спроса. Если спрос выше предложения – цена на товар растет, если наоборот – падает.
– Я вижу, вы – бывалый купец, – торговый гость одобрительно покивал и потянулся к кувшину. – Все так и есть. Как вы сказали – закон предложения и спроса? Хм… верно, об этом еще кто-то из древних римлян писал. Так вот о ценах… В среднем за молодую красивую рабыню дают десять золотых монет – солидов. Но! – купец поднял вверх указательный палец. – Если девица умеет танцевать да еще и петь – цена может увеличиться и до сорока.
– А если какой-нибудь богатый и знатный человек…
– Под заказ? – Каллист вмиг ухватил суть. – Ну, тогда и вся сотня!
Михаил замолк, припомнив основную суть капитализма, о которой писал еще Карл Маркс. Или Ленин? Нет, все-таки – Маркс. А может, и… Впрочем, не важно – кто, важно что. Типа, за сто процентов прибыли капиталист продаст душу дьяволу, а за триста – нет такого преступления, на которое бы он не пошел! За триста… всего-то. А тут-то куда как больше! С другой стороны, зачем красть? Можно вполне официально купить за десять, продать за сто… Тоже прибыль не маленькая.
Так-то
