расшатанный стол был весь во вмятинах – его хозяин завел привычку срывать на нем свои нервы. А длань у начальника была увесистая, столу приходилось туго.
– Кулак, мироед, спекулянт и зажравшийся советский бюрократ – наши главные враги, – хрясь ладонью по столу. – Они тянут нашу страну к голоду!
И это была сущая правда. Страна только пришла в себя после Гражданской войны. НЭП позволил протянуть какое-то время, но уже уходил в прошлое. СССР стоял перед большими свершениями, от которых зависело все его существование. Необходима как воздух новая промышленность. Сейчас в РККА меньше ста танков и трехсот тягачей на весь Союз, практически нет авиации. А если завтра война? Хронически не хватает тракторов, автомобилей. Пора концентрировать все силы и перестраивать всю экономическую базу. И вся мелкая буржуазия, все кулачество и мироеды, почуяв, что дело для них кислое, пустились во все тяжкие.
– Проблемы с заготовкой зерна для нас вопрос выживания! В городах очереди за хлебом. В тяжелейшем положении деревенская беднота, которой не хватает зерна до нового урожая!
Опять удар по столу – на этот раз кулаком.
– И вся сволочь именно сейчас подняла голову! Вот, – открыл он папку, где были выписки из агентурных сообщений. – Село Литовское. Слова заправского подкулачника: «Хлеб не нужно продавать и нужно всех гнать от себя. Кто будет продавать, тому стоит дать дубинки, а членов сельсовета, разъясняющих населению значение хлебозаготовок, побить».
Раскатов вытащил другой листок.
– Зажиточный крестьянин хутора Тимофеево агитирует: «Советская власть берет хлеб и деньги у крестьян потому, что чувствует себя плохо. Я хорошо знаю, что весной будет война, и если таковая только начнется, то я первым возьму винтовку в руки и пойду против Советов». Войной народ пугают. И предлагают сразу сдаться, а то и перейти к врагу.
Бах – на этот раз мне показалось, что от удара стол развалится.
– Шкуры какие! Это вызов нам! И это угроза срыва индустриализации и социалистического строительства в стране! Пресекать самым жестким образом! Агитаторов, укрывателей зерна, спекулянтов – по всей строгости! Понятно?
Он посмотрел на наших «сельских» оперативников. Те кивнули синхронно. И по моему разумению – это было вполне правильно. Без строгостей тут никак. Распоясались нэпманы с кулачьем, дальше некуда.
– Сашок, тебя тоже касается, – посмотрел на меня начальник. – На тебе город. Экономическая разведка. Ты должен знать все о крупных перекупщиках зерна.
– Будет исполнено! – жизнерадостно отозвался я, демонстрируя предельное служебное рвение. – Вербанем в экстренном порядке.
– А, – Раскатов только махнул рукой, – где там твой порядок. Мы сами с усами. Человечка тебе передам, все расклады выложит по рынку зерна. От сердца отрываю.
В тот же день на явочном помещении, представляющем из себя
