заторопилась вытащить из–за пояса батистовый платочек. Мне самой было бы неприятно прикасаться к «лягушачьей коже», но я, растяпа, тут же уронила спасительный кусочек ткани.
Сгорая от неловкости, я опустила глаза. Офицер же, продолжая улыбаться, поднял мой платочек, но не вернул, а засунул в потайной карман кителя, вернув мне другой – с витиеватой вышивкой «Т.Ф.».
– Не возражаете? – произнес он.
Я узнала монограмму по урокам геральдики: Теодор Фарикийский! Принц соседнего могущественного государства, бравый адмирал, командующий военно–морским флотом Фарикии. Осознание того, КТО приглашает меня на танец, смело мятущиеся мысли напрочь. Я приняла его платок и вложила ладонь в протянутую руку, уже не думая о том, влажная она или нет.
Я не помню наш первый танец. Весь мир кружился вокруг одного человека – Теодора. Я ловила каждое его движение: как смотрел, как улыбался, как дотрагивался до пальцев. Я была словно во сне! Что говорил? Не понимала, не слышала!
Отгремела музыка, и меня повели к столу с лимонадом. Выпила залпом, как простая служанка, а осознав свой поступок, едва не расплакалась. Вот почему так всегда, когда хочешь произвести приятное впечатление?
– Оставайтесь собой, – прошептал мне на ухо Теодор, принимая пустой фужер. А глупая Трир утверждала, что солдафоны не умеют тонко чувствовать. Или ее слова не относились к морякам? «Водная стихия – как капризная женщина, никогда не знаешь вознесет она тебя или погубит» – эта фраза принадлежала моему отцу. Судостроительные верфи – одна из статей дохода королевской семьи, а потому папа как никто другой знал цену каждому спущенному на воду кораблю. У него всегда болела душа, стоило одному из детищ бесследно исчезнуть на просторах морей. И конечно я с благоговением смотрела на Тео, который чуть ли не каждый день покорял море и командовал не одним кораблем, а целой флотилией.
Чего я добилась в свои шестнадцать лет? Сносно говорила на пяти языках, знала историю и геральдику соседних государств, освоила азы точных наук, прекрасно играла на клавесине, танцевала и вышивала гладью. Впору чувствовать себя полной неумехой рядом с блистательным офицером.
– Разрешите пригласить вас на следующий танец, – голову склонил один из моих старых приятелей. Мы часто встречались во дворце во время визита его отца – посла Норвикии. С Генрихом я провела две чудесные недели, когда мои родители почтили визитом северное государство. Олени, катание на санях, мороженая рыба, которую стругали на тонкие прозрачные полоски и ели сырой – с ним я испытала все те прелести, которых Итара, расположенная у теплого моря, была лишена.
Я пыталась придумать вежливый отказ, растерявшись от того, что Теодор отошел за новой порцией лимонада. Было бы неловко заставить его ждать с двумя бокалами в руках, пока я танцую с другим, поэтому погрузилась в состояние рыбы, выброшенной на берег: открывала и закрывала рот.
Заметив замешательство
