жених одной из ваших пациенток, Юлии Воронцовой.
Определенно, я вижу как подрагивают руки женщины, сидящей за столом.
– У меня много пациенток, – отрезает Татьяна Сергеевна, – и чего же вы от меня хотите?
– Я хочу обсудить её состояние, – говорю, а сам ощущаю, как ступаю по тонкому льду, – Юля очень нервничает из-за сложности беременности и очень мало мне говорит. Вообще почти ничего. Хотелось бы узнать побольше.
Она смотрит на меня долго, будто что-то в уме взвешивает. Или просто удивляется моей наглости?
– У вас есть свидетельство о браке? – наконец негромко уточняет она.
– Нет, – я качаю головой, – мы еще не расписались официально.
– Я не могу разглашать информацию о своих пациентках любому, кто называется их сожителем, – Татьяна Сергеевна чуть поднимает подбородок, скрещивая руки на груди, – вы не можете мне доказать, что действительно связаны с Юлией Воронцовой.
Хорошая такая подсечка.
– В её карточке должна быть моя флюорография, – парирую я, – делал её, как только она вставала у вас на учет. Посмотрите. Там написана и фамилия, и серия паспорта. Я могу предъявить свой.
– Все карты сдаются в архив после приема. И выдаются только при наличии талона, выбитого пациентом.
– А те, которые на окне у вас лежат? – насмешливо уточняю я.
– Сегодняшние, – отбивается врач, не моргнув и глазом.
– Многовато, – я прищуриваясь, прикидывая количество карточек в шести высоких стопках, – штук шестьдесят в общей совокупности. У вас проходимость шестьдесят пациентов за день?
– Уходите, – голос Татьяны Сергеевны напрягается сильнее и сама она встает на ноги, – я вызову охрану.
– Старушку, что у вас в регистратуре сидит?
– Могу попросить о помощи пару папаш, что сейчас ждут у кабинетов УЗИ, – глаза Татьяны Сергеевны смотрят на меня с вызовом, – вряд ли откажут в помощи лечащему врачу их жен.
И все же…
Она недостаточно возмущена. Или сочувствует мне, но не нарушает принципов, или… Я не знаю что.
Но на контрасте с бесцеремонной врачицей из перинатального центра, которая даже по поводу своей взятки не очень переживала – Татьяна Сергеевна не кажется мне по-настоящему жесткой. Но почему-то упрямится.
– Послушайте, я всего лишь хочу знать, каковы её риски? – я прошу, меняя тон. – Я отец, в конце концов.
– Приходите с невестой, послушаете, – Татьяна Сергеевна с силой стискивает губы, – или распишитесь и принесите мне свидетельство о браке. Но если вы сейчас не уйдете – я могу и от пациентки отказаться.
Дьявол!
Такой чисто женский шантаж от врача возмущает.
Что ж, хорошо. Все на свете сегодня приходится отодвинуть.
– Я вернусь, – недовольство прорывается в голос.
В коридор выхожу с четким ощущением “несолоно хлебавши”. Хотя нет,
