Они питались сексуальной энергией, жили ею, и поклонялись тоже только ей. А эта конкретная фея, похоже, очень долго сидела на голодном пайке.
Сделав мысленные умозаключения, я приподнялся на одной руке, а второй потянулся к ширинке, собираясь выпустить на свободу ноющий член, но внезапно тело подо мной неестественно дернулось, и вместо стона на всю спальню раздался пронзительный визг. А как только я поднял голову, чтобы поинтересоваться в чем дело, в нос прилетел болезненный удар маленького, но крепко сжатого кулачка.
***
– Что за нахрен? – взревел я, одной рукой перехватывая и фиксируя над головой оба запястья извивающейся змеей девицы, а второй запечатывая ей рот.
Головная боль, что преследовала меня большую часть пути в Вулф-Рок, вернулась с утроенной силой, но теперь к ней, помимо раздражения, добавилась нешуточная ярость.
Не моя. Зверя, что упустил добычу.
Фея, что еще минуту назад стонала подо мной как порнозвезда, за какую-то долю секунды превратилась в злобную фурию, что брыкала ногами, так и норовя заехать мне коленом по самому дорогому, что есть у мужчины. А когда поняла, что ничего не выйдет, попыталась сбросить с себя мою здоровенную тушу, но лишь еще сильнее завела.
Что не удивительно. Когда к тебе прижимается обнаженная красотка и трется о твой торс своей грудью, чей вкус до сих пор ощущаешь на языке, а член при этом упирается в ее почти не прикрытую промежность, я бы больше переживал из-за отсутствия реакции.
– Успокойся! Никто тебя не тронет! – прорычал я чуть ли не по слогам, очень надеясь, что до ее затопленного паникой умишка дойдет каждое слово. И это, кажется, сработало. Резко распахнув свои большие фиалковые глаза – однозначно линзы – в глубине которых плескался нешуточный страх, а в уголках скопились слезы, фея издала отрывистый всхлип, – я сейчас тебя отпущу и встану, но если снова начнешь визжать…
Я еще толком не договорил, а она уже замотала головой. Стоило мне убрать затыкавшую ей рот ладонь, незнакомка нервно облизала подрагивающие губы, и уставилась на руку, которой я продолжал удерживать ее запястья.
Резко отпустив их, я соскочил с кровати, отошел на шаг, и в мою грудь тут же впечаталась пуховая подушка.
– К-кто… кто вам дал право врываться в мою квартиру? – с видом оскорбленной невинности воскликнула фея. Опустив руку, она схватила валявшееся на полу одеяло и, натянув его чуть ли не до подбородка, прижалась спиной к изголовью.
– Твою? – чуть приподняв правую бровь, поинтересовался я.
Надо будет не забыть сообщить Коулу, что он теперь бомж. Вот приятель обрадуется.
– Моего брата, – тут же нашлась эта ушлая кукла, записав Ларса в гребаные фейки, – но это ничего не меняет. Вы вломились в чужой дом. Набросились на меня. Тыкали… своей штукой. Пытались… пытались…
– Трахнуть тебя, – помог я подобрать нужное слово.
Даже если меня и удивил тон «школьной училки», каким говорила эта девица, на
