течению, не сложно было догадался, что никто лодку не крал, а девушек просто снесло течением вниз намного дальше, чем они думают. Дождь понемногу стихал, и вскоре он действительно увидел лодку, к ней прикреплена ветка с нанизанными рыбешками, на берегу лежали брошенные удочки, пляжные сумки девушек и одежда. Одежда почти вся промокла, но полотенца в сумках были сухие. Расстояние было от силы сто-полтораста метров, но дождь и темнота помешали девушкам увидеть очевидное. Сложив все в лодку, Михаил тихо поплыл вниз, близко к берегу, чтобы не пропустить девушек.
Спасителя встретили горячие объятия мокрых и холодных, как русалки, девушек. Когда все оделись в сырые футболки и шорты, сверху на манер палантина накинули полотенца, стало чуть теплее. Съели по бутерброду под выдохшуюся минералку, и компания пустилась в обратный путь. Грести у парня выходило намного лучше, и обе девушки смотрели на него с восхищением. На дачу ввалились, когда край неба уже светлел – часа в три ночи. На газу согрели чаю, Галка заварила мамину смесь – душица, белоголовник, чай. В стаканы добавила по большой ложке имбирной смеси – вроде отлично греет. И действительно, чай хорошо согрел, тем более что Верка от себя долила всем по паре ложек коньяка. Согревшись, разместили гостя на втором этаже под крышей, и наконец то улеглись спать. Уснули моментально.
Утром Галина проснулась в семь, от запаха жареной рыбы. Теперь видимо, только такие пробуждения ее и ждут. Верка, напевая что-то под нос, на залитой солнцем террасе жарила пойманных жалких шесть рыбок. Галина, вышла потягиваясь, и зевая, спросила:
– Ну, и что ты тут раздухарилась. Шесть заморышей, а пафосу-то, как будто ведро.
–Тсс, тихо! По запаху-то не скажешь, сколько. А ты говори, полведра наловили, пусть завидуют, раз вчера пожо*ились. – Неуклонно, как самонаводящаяся ракета, Верка даже запахами целилась в своего соседа.
Михаил нашелся тут же – он уже сидел в шезлонге, с картонной тарелочки поедая жареного карасика! Видимо, страсть к рыбке у него тоже имелась. Галя подошла поздороваться, и смущенно начала оправдываться:
– Доброе. Прости меня пожалуйста, это все Верка! Кричи, да кричи. Но ты нас просто спас! Мы замерзли как цуцики. Правда, мне до сих пор не верится, что ты на самом деле оказываешься рядом, стоит мне сказать это слово.
Михаил, с утра в прекрасном настроении, с улыбкой смотрел на лохматую девушку – в обрамлении каштановой копны, карие глаза и припухшие со сна губы, казались ему очень милыми. Короткая туника не скрывала стройных ног, и вид был такой домашний-домашний, щемяще милый. Хотелось обнять ее, и целовать эти губы.
– Рад что смог помочь, вы девушки рисковые. А про телепортацию – не только слово, я думаю, ты еще должна сильно нервничать. Я начинаю привыкать к таким экстримам, хорошо, что вчера я не спал. Теперь я знаю, чтобы тебя так часто выручать, мне надо ходить и спать в костюме, с полным комплектом спасательных средств. – Он пошутил, а девушка залилась краской.
– Миш, ну прости. Я постараюсь больше так не делать.
– Ладно,
