сбросила в таз белье, забралась в ванну, пустила воду. Секунду постояла под горячим душем.
волосы пахли гарью…
Анна торопливо достала шикарный лореалевский шампунь, подаренный мамой на день рождения. Щедро взбила пену на волосах, еще и еще раз. Запах исчез. А может, его и не было? Просто она глупая, нервная девушка, которую незаслуженно коснулось чудо.
Анна всхлипнула. Покосилась на зеркало. Нет, не такая уж она плохая. У нее ведь тоже добрые глаза, ей всегда это говорили.
– У тебя так уютно, Аня.
Она вскрикнула от неожиданности, повернулась к двери, испуганно прижимая руки к груди. Мария стояла в проеме, улыбалась, глядя на нее, и от этой улыбки страх исчез.
– Я тихо зашла, да? Прости, сестра.
Анна замотала головой. Не надо просить у нее прощения, не надо…
– Тоже очень устала, – сказала Мария. – Я договорилась об отпуске без содержания на неделю. Сказала, что мама тяжело заболела. Придется поехать в Москву, сестра. Мы успеем за неделю.
– Конечно.
– Можно, я тоже приму душ?
– Да, да… – Анна схватилась за полотенце, порываясь выскочить из ванны.
– Не надо, мы можем вместе.
Мария стянула свитер, стала расстегивать юбку. Анна как зачарованная смотрела на нее. Она не брезгует мыться с ней вместе. Она так добра…
– Ты прекраснее всех в мире, – прошептала девушка.
– И ты прекрасна. – Мария встала рядом, взяла из ее рук душ, вставила в косо прибитый к стене держатель. Пол покрылся брызгами, но Анна не шевельнулась, чтобы задернуть занавеску.
– Позволь мне омыть тебя, – прошептала она.
– Нет, сестра. Позволь это мне.
Ее руки коснулись мокрых волос… словно ток… дрожь прошла по всему телу… скользнули по плечам, ласковые, горячие, родные.
– Мария…
– Не бойся.
Она смотрела в глаза девушки не отрываясь, и страх гас, лишь сомнение билось на дне души.
– Мария, это же плохо… наверное?
– Что может быть плохо для нас, сестра?
Анна почувствовала, как слабеет. Ее руки… они были так ласковы… они знали, как надо касаться ее тела.
– М-мария…
– Доверься мне, сестра моя возлюбленная…
– М-мария…
Ноги подкашивались, не держали, она повисла в ее руках, обмякла, держась уже из последних сил…
– Доверься…
Она закричала, обнимая Марию судорожно и сильно, но в той было куда больше силы, и она удержала ее до конца, до этого сладостного безумия, долгого и ослепительного, сжигающего стыд и сомнения…
– Сестра моя возлюбленная и жена моя… – сказала Мария. Анна, задыхаясь, подняла глаза. Спросила робко и неуверенно:
– А ты…
Мария
