трусах и майке, припавший к древнему приемнику.
– Хорошая машина, – сказал парень, остановившийся в дверях. Один из вчерашних охранников. – У моей бабушки была такая. Я всегда пытался поймать что-нибудь необычное.
Шедченко молча кивнул. Их словно связало тонкой нитью, перекинутой через десятилетия.
что-нибудь необычное…
– Рашид Гулямович вас зовет. – Охранник словно бы и не настаивал. – Я скажу, что вы умываетесь. В ванной все должно быть приготовлено.
– Спасибо. Я сейчас. – Шедченко поднялся, с сожалением выключая «Эстонию».
– Вы потом в кабинет проходите, – сказал охранник. – Помните, куда идти?
– Да.
Шедченко покачал головой, глядя на закрывшуюся дверь. Ого, доверие.
Посланник Власти видит его насквозь.
Удивительно… когда он сам-то себя не всегда понимает…
Странный это вышел коктейль – два стакана водки, когда организм еще не справился с действием фенамина.
Карамазов выпроводил Камчатского почти в три часа ночи. Идти тому недалеко, авось ничего не случится.
Голова звенела, словно стала хрустальной, и мысли – как вспышки, быстрые и нефиксируемые. В теле будто электрический заряд – хочется действовать, бежать, стрелять. Стены кажутся далекими, уходящими в бесконечность, а каждая буковка на рыжих газетах отчетлива и полна тайного смысла.
– Выходи! – пересекая комнату, крикнул Илья. – Я жду!
Голая лампочка на шнуре слепила. Карамазов поднял руку, коснулся раскаленного стекла, сжал ладонь. Это ведь самый простой метод прогнать свет, верно?
Лампочка хрустнула под пальцами. Он разжал ладонь, не ощущая ни ожогов, ни мелких, кровоточащих порезов. Илья, спотыкаясь, побрел по бесконечной комнате, упал на тахту. В глазах беснуются разноцветные круги. Но это уже не свет, это приближение Тьмы.
– Выходи! – заплетающимся языком прошептал Илья.
Вспышка. Вспышка Тьмы, врывающейся сквозь сомкнутые веки.
– Слабак…
– Нет! – Карамазов не удивился тому, что не пришлось дожидаться сна. Все менялось. Все стало по-иному. – Ты обманула!
Жалость в бесплотном голосе, или ему показалось?
– Нет. Я переоценила тебя. Но ты лучший, кто у меня есть.
– А они? Кто стоит за ними?
– Не все ли тебе равно?
– Им помогают! Им помогают больше!
– Ты зря пил. Выбрось все, что в тебе. Выбрось грязь.
Это был приказ. Или что-то сильнее приказа. Илью сбросило с тахты, он замер на корточках, и его тошнило все сильнее и сильнее, выворачивало наизнанку и от запаха водки, и не подумавшей всосаться, мутило по новой…
– Хватит. Чего тебе не хватает?
Илья, задыхаясь, встал. Посмотрел во Тьму.
– Силу!
