style="font-size:15px;"> «Твои глаза словно янтарь, знаешь, Очаровашка?»
«Интересно, на вкус ты такая же сладкая, как выглядишь, Очаровашка?»
Я не была дурой, прекрасно понимала, чего он жаждет. Его одержимый взгляд, преследовавший меня, был полон желания и похоти.
Две эмоции, которых я боялась больше всего на свете.
***
– От меня не уйдешь…
Он продолжает говорить, но я уже не слышу, не понимаю его слов, хоть и отвечаю что-то. Умоляю его, но паника настолько захлестывает меня, что я бы и не вспомнила, о чем именно.
– …девушек много, но ты одна, – доносится до меня его хрипловатый голос, полный эмоций.
Да, одна.
Одна такая несчастная и невезучая, что он смог отыскать меня.
Прикрыв глаза, из которых уже ручьем текут слезы, я отчетливо представила перед собой его красивое лицо.
Вспомнила тот последний раз, когда видела его. В тот день он в очередной раз подкараулил меня – не знаю, как ему это удавалось в доме, полном охраны отца, но он всякий раз ловил момент, чтобы провести со мной односторонний диалог, ведь я никогда ему не отвечала.
Вот как сейчас. Наверняка стоит, возвышаясь надо мной скалой, в своей излюбленной кожаной косухе. Короткие волосы ежиком, шрам около левого глаза и татуировки. Их – целая россыпь, начиная от шеи и дальше, они уходят под майку, и – уверена – обвивают всё его накачанное тело.
Он был самым молодым из людей, окружающих отца. Другие в его возрасте только мечтать могли о таком положении в иерархии Тимура Висхожева.
По моим подсчетам, ему или уже исполнилось, или должно было исполниться двадцать шесть. Не такой старый, как мой жених, навязанный отцом, но всё равно – взрослый для меня, которой едва исполнилось девятнадцать.
***
Мой день рождения был на прошлой неделе, и я, как и в прошлый раз, провела его в компании Амура.
Амур – это мой мопс. Единственная родная душа и друг, которого я могла себе позволить в своем положении.
– Ты возьмешь всё самое необходимое, и мы уедем, – прерывает мысли голос моего мучителя.
– Не надо. Пожалуйста, не надо! – с надрывом прошу его я, пытаясь не скатиться в подступающую истерику. – Ну зачем ты это делаешь? Отец мертв, отпусти меня! Тебе же не нужно возвращать меня туда.
Боже, как близко он был! Я даже дернуться боялась из-за страха прикосновения. Пока он не трогал меня, я еще могла держаться.
– Кто сказал, что я намерен вернуть тебя? – голос раздался прямо над ухом, усиливая и мою без того нервную дрожь. – Я забираю тебя себе. В тот город мы никогда не вернемся. Я переехал, Очаровашка.
Желудок сделал кульбит, а ком, подступивший к горлу, просился наружу.
– Тебе понравится наш дом. Жаль, ты не сможешь его увидеть, ведь я строил его специально для тебя. Но ничего, я найду способ показать его тебе.
– Я не хочу! Не хочу с тобой! – Я отчаянно мотаю головой, понимая, что выхода нет, и, если я не поеду по своей воле, он просто скрутит
